После того, как за короткое время весной 1918 года выяснилось, что путем «товарообмана» нужного количества продовольствия сосредоточить не удается, выход был найден в продовольственной диктатуре Центра. Но, разумеется, нечего было ожидать, что местные интересы послушно займут указанное им место. Политика продовольственной диктатуры от начала и до конца проводилась при сильнейшем сопротивлении со стороны местных организаций, начиная от партийных и заканчивая самими продовольственными комитетами. А. Д. Цюрупа в известной речи на февральской сессии ВЦИК 1920 года говорил, что прежде всего Наркомпрод должен был преодолеть сопротивление со стороны своих продовольственных органов, которые, на словах признавая проддиктатуру, на деле затрудняли работу по принудительной разверстке, и «нужно было сделать на продовольственные органы величайший нажим», чтобы они отказались от метода «самотека» (добровольная продажа и сдача хлеба крестьянами государству), который не приносил нужного результата. Затруднения увеличиваются, когда мы спускаемся из губерний в уезды, подчеркивал Цюрупа, в волостях мы испытываем максимальное сопротивление[390]
. Это сопротивление преодолевалось Компродом различными способами. Основным из них была кадровая политика, и поскольку вопросы кадровой политики непосредственно входили в сферу деятельности и партийных комитетов, то на этом поле вспыхивалиНаркомпрод широко практиковал назначенство, т. е. внедрял представителей Центра в губернские продовольственные органы. В 1918 году в каждом продкоме хлебородной губернии работали представители потребляющих северных и промышленных районов, которые следили за добросовестным выполнением распоряжений Наркомпрода. В дальнейшем эта практика совершенствуется. Цюрупа в письме в ЦК РКП (б) от 3 июля 1919 года детально разъясняет тактику своего ведомства в кадровой политике:
«Для укрепления продовольственной работы в производящих районах Компрод главным образом пользуется следующим методом (по декрету ЦИК от 27 мая 1918 г.): ответственные партийные и продовольственные работники из комиссаров и членов Коллегии продовольственных Комитетов потребляющих губерний переводятся в Комитеты производящих. Этим создается противовес против местной тенденции, склонной отдавать поменьше продуктов, и получается подкрепление самых трудных постов столь редкими продовольственно-политическими работниками. Это — основа продовольственной организации.
Естественно, местные люди противодействуют представителям голодного центра и стараются их „обезвредить“. Но это печальное явление распространилось в большинстве мест и на местные партийные комитеты.
Стало излюбленным приемом защиты своего угла от проведения продовольственной политики — при партийных мобилизациях отрывать продовольственников в первую очередь (чем иногда целиком уничтожается целая коллегия), а в остальное время загружать их партийными и другими поручениями, совершенно отрывающими их от своего прямого назначения. Результаты для продовольственного дела, конечно, самые плачевные… Поэтому прошу ЦК преподать на места точную директиву, защищающую продовольственное дело от неразумного разрушения и дающую возможность уверенно направлять наши продовольственные силы в то место, где они окажутся нужными…»[391]
.