Крестная мамочка

Одного взгляда на гору грязной одежды мне хватило, чтобы потерять всякое желание заниматься стиркой. Содрав с себя дорожные шмотки, я бросила их в ту же кучу и направилась во «влажную зону». Насадка душа у меня здоровенная, как сковородка, и обошлась она мне дороже, чем любой другой предмет интерьера. На мягкой мебели удалось сэкономить, без штор я обхожусь до сих пор, а вот душ — предмет первой необходимости. Иметь домашний водопад волшебно, но совершенно непрактично, особенно если у тебя курчавые волосы. Ну и пусть. У меня уже скопилась целая коллекция шапочек для душа. А еще масок для кожи вокруг глаз. В одинокой жизни есть свои плюсы.

После душа я раскопала запасы цивильной одежды и нарядилась как для похода по магазинам. Джинсы. Сапоги до колен. Тугая, как вторая кожа, белая футболка с длинными рукавами, оттеняющая загар. Ради кого я одевалась, для меня загадка. Зачем — тем более.

Я живу между Пимлико и Вестминстером, от моего дома рукой подать до галереи Тейт, в переулках полно магазинчиков — надо только знать, где их искать. Плохо лишь, что путь к ним преграждает автомагистраль. Прямо скажем, неполезна для легких эта «дорога смерти». Я затоварилась самым необходимым — молоко, хлеб, вино, светлое пиво, лайм, хуммус, морковные палочки, туалетная бумага — и двинула домой. На обратном пути зацепилась взглядом за вывеску паба. Самира пока не перезвонила, и, хотя я обожаю слоняться по своей квартире, слоняться там практически негде, да и приедается быстро. И я завернула в паб, пропустить кружечку. Жаль, хозяина, с которым я сдружилась, на месте не оказалось, поэтому в пабе я не засиделась. Самиру я вызванивала еще три раза. Через три часа она сподобилась ответить, и по ее голосу сразу стало ясно: веселится на всю катушку.

— Дорогая, ты вернулась! Чем занимаешься?

— А ты чем?

У меня есть дурацкая привычка увиливать от прямых ответов. Даже когда я в отчаянии.

— Я у приятеля. Выпили по чуть-чуть и собираемся в какой-то новый клуб. Приглашения организовал кто-то из друзей Никки. И ты давай с нами, непременно!

Я взглянула на часы: почти девять.

— Даже не знаю… А вы где?

— Пока в Ричмонде, но скоро выезжаем, так что жми на всех парах.

— Поздно уже…

— Ой, вот только не надо киснуть, ладно? Умираю, как хочу тебя увидеть.

В трубке фоном звучали голоса.

— Ты там с кем?

— С друзьями, знакомыми, да ты их почти всех знаешь.

Вряд ли. Бессмысленно тащиться аж в Ричмонд, если они все равно намылились в город.

— Слушай, когда выедешь — позвони, и пересечемся в городе.

— Класс. Мы трогаемся самое большее через полчасика. — И короткие гудки в трубке.

Я сразу поняла, что здорово лопухнулась. Час у Самиры — понятие крайне растяжимое. Вполне может оказаться, что я промаюсь в ожидании еще часа три. Надо было все-таки ехать в Ричмонд. И так ведь придется догонять остальных, а это гиблое дело: если уж явилась на вечеринку с опозданием, в компанию не вольешься. Остается одно — налить бокал и ждать звонка. А потом еще бокал… Стоп, Тесса: заходишь на второй круг.

* * *

«Полчасика» прошли один раз, а потом еще три; за это время я успела дойти до кондиции. Тосковать дома в первый же вечер, наблюдая, как сходит мой дивный загар, не хотелось, а мысленно дать себе пинка, встать и одеться не удавалось. Я с пяти утра в дороге и уже совсем никакая. И потом, никто все равно не звонил. На вечеринку мне все-таки хотелось. Несмотря на усталость. Наконец раздалась телефонная трель.

— Ну и где тебя черти носят? — рявкнула я в трубку.

— Я вообще-то дома. А тебя даже не надеялась застать, хотела просто оставить сообщение…

— А, это ты, Фран.

— Тесса, извини за сегодняшнее. Я все испортила.

— Ладно, проехали.

— Но ты же злишься, по голосу слышно.

Ради чего я занималась йогой? Чтобы избавиться от взвинченности, забыть обиды и жить дальше.

— Просто я очень ждала встречи, Фран.

Это еще слабо сказано. Только мысль о возвращении домой не давала мне свихнуться тоскливыми вечерами в одноместном бунгало.

— Прости, но ты же знаешь, как оно бывает.

ОТКУДА МНЕ ЗНАТЬ?

— Ник сказал, ты потрясно выглядишь — умопомрачительная загорелая блондинка, — добавила Франческа, явно подлизываясь ко мне. — Обещаю исправиться, а пока мне ужасно нужна твоя помощь.

Франческа никогда еще не просила у меня помощи. Я резко выпрямилась и прогнала хандру.

— У меня проблема, — продолжала она. — С Каспаром творится кошмар.

— Я заметила.

— Это на него совсем не похоже. Я уже все перепробовала: и по душам беседовала, и не обращала внимания, и баловала, и наказывала. Ничего не помогает.

— Парню скоро шестнадцать. В таком возрасте положено изводить родителей.

— Все гораздо хуже, — возразила она. — Я знаю его друзей, они совсем не такие.

— Все подростки в гостях паиньки, а дома жуть ходячая.

— Тесса, он со мной даже не разговаривает. И в глаза мне не глядит!

— А что говорит Ник?

— Порывается выбить из Каспара дурь.

— Ник? Наш хиппи, «зеленый», активист Ник?!

— Именно.

— Значит, дело труба, — заключила я.