Крик

– Может ты и права, и они – эти самые гады – тоже люди. А вот я на этих козлов озлобилась что-то. Обида у меня на них, даже не пойму за что. На мой взгляд, в мирное сытое время статус свой они теряют – пьют без меры, ругаются как бабы, в бане потеют, женщин за волосы таскают. Дерутся не по-мужски. Разочаровалась я в них.

9

По просьбе Антона охрана выдала мне ключи и разрешила приходить и покидать квартиру в любое время суток, предупредив, конечно, их об этом. Причем охранники считали нас мужем и женой. Это я поняла по их отдельным вопросам и из обращения. Я хотела спросить Антона, что это – декорация или конспирация, но потом передумала. В нашем положении многое могло измениться в любой момент. Из его рассказов я поняла, что его спрашивают о том же, что и нас с Алькой. Бывали очные ставки с руководителями других фирм, с нашими из ЦБК и Казначейства. И с нашим банком. А вообще-то, конечно, как и у нас – скука.

Он постоянно расспрашивал меня о Степке и просил привести его в гости. Но я считала, что этого не следует делать. Степка расскажет все отцу, а главное расскажет все Анне Егоровне, и какова будет ее реакция сказать трудно, а сейчас она действительно мне с ним много помогает. Учит Степку английскому, ухаживает за ним. Он по-прежнему часто остается у нее дома, и ему нравится у нее. Тут ничего не скажешь. Она умеет с детьми обращаться. Поэтому я просила его подождать. А если, говорю, будешь сильно настаивать и скучаешь со мной, я возьму и рожу тебе такого же мальчишку. И будет рожденный в неволе орел молодой. Он ничуть не испугался, даже обрадовался. Причем я сказала не затем, чтобы его как-то проверить, просто к слову пришлось. На самом деле я не строила никаких планов о нашем с ним будущем, потому что, как все пойдет, просто невозможно было представить. Алька мне как-то шутя, говорит: «Поедешь в солнечную Испанию. Там тепло, там виноград и яблоки. И, может быть, пригласишь меня в гости. Вот мы теплым чудесным вечером сидим на веранде и пьем вкусное домашнее вино. От коньяка тебе придется отвыкать. Я слышала, там женщины пьют только вино. Да и мужики тоже. И без закуски. Но это подруга так далеко и почти невозможно».

10

Следствие про меня почти забыло, работа фирмы практически замерла. Все, наверное, ожидали, что с нами будет. Мы приходили в офис на короткое время, но никто нами не интересовался. И вдруг позвонила Федоровна.

– Вероника Николаевна, товарищ генеральный директор, вы думаете баланс подписывать? Я его уже составила, кстати, и новости есть кое-какие. Не по телефону. Заодно познакомитесь с нашим юристом. Он уже целую неделю ходит на работу, имеет уже свой стул и свой стол. Просто жаждет познакомиться со своим начальством.

– Я про него даже и забыла. Что он за парень?

– Если коротко – очень даже сообразительный мальчик, ему осталось сдать всего один госэкзамен на юрфаке МГУ. Знает английский и, по-моему, испанский или арабский. Ну, сам тебе скажет. Компьютер знает не хуже наших из группы компьютерщиков. Мы с ним тут неплохо ладим. Я даже не ожидала. Вот что значит из клана Чайки, гены, наверное.

Я позвонила Альке, та тоже собиралась к своему бухгалтеру. Алька приехала на этот раз на метро. Ее задрипанный «опель» был в мелком ремонте. Она пошла к своему бухгалтеру, а я к Федоровне. Встретила она меня неожиданным сюрпризом. Поздоровавшись, она кивком головы показала на коробку на столе.

– Сюрприз, товарищ генеральный директор. Кстати ничего, что я по старой привычке называю вас не «господин» а «товарищ»?

– Валяй, называй.

Я открыла коробку и увидела отличный французский парфюм, полный набор: духи, вода и прочее.

– Это какой-то мой тайный любовник? Даже не знаю от кого.

– А я знаю, товарищ генеральный.

– Не томи, кто же? Или это взятка?

– Это угрюмые сибирские мужички из «Югани». Не ожидала?

– Не верю.

– Приехали, такие смирные, такие вежливые и даже побрились. Тысячи извинений, тысячи извинений и прочее. Кто-то на них нагнал страху в Лондоне.

Конечно, я сразу подумала об Олеге. У того репутация известная всей НК, а теперь и всему международному сообществу.

– А по векселям собираются платить?

– Я им, конечно, тоже про это. И они смиренно положили на стол вот это заявление.

И она подала мне заявление на бланке и с печатями. О новации в отношении этих векселей, продлении по возможности срока оплаты на год с причитающимися процентами.

– А почему они ко мне на прием не пришли?

– Мне кажется – сильно были напуганы. Но все документы прошли через нашу экспедицию. Федоровна за этим следит.

– Слушай, а вот эти подарки, они не являются взяткой?

– Ты что, Вероника Николаевна. Это ж очевидные подарки за причиненный моральный вред. Люди загладили свою вину. И смиренно просят, в соответствии с законом о векселе, новации. Ну ладно, садись, подписывай баланс.

Пока мы с Федоровной обсуждали эти вопросы, в ее каморку вошел среднего роста паренек в костюме от «Большевички», в галстучке и внимательно слушал наш разговор. Заметив его, Федоровна воскликнула: