Крик шепотом

–А кесарево на что?! – не сразу нашлась Татьяна. Помолчала и наиграно бодро добавила, – зато богатырь будет!

– Может быть, – вздохнула подруга..

Ответ Лена плохо расслышала, подняла голову, – и голоса сразу смолкли, а через минуту голос тетки приказал:

–Ну, вставай, надо домой идти, кушать готовить, да и Вовка за тобой вот- вот приедет.

Они шли по пыльной дороге. Солнце тонуло, погружаясь в степь. Изредка робко трещали первые, проснувшиеся цикады, и покусывали спросонья комары. Через час они будут налетать тучами. Все в степи осмелеет и с жадностью бросится жить, набираться сил, впитывать бесконечную энергию оживающего простора.

Махая лопухом, Лена поглядывала на тетю Таню и раздумывала, спросить или нет о том, за кого лучше выходить замуж, кого ты любишь или кто тебя любит? Наверное, она точно знает ответ. Но, видя, что та не обращает на нее никакого внимания, решила не спрашивать: сама потом разберется.

Глава 9

А вот теперь тетка, забросив детей и мужа, ударилась в другую крайность- самозабвенно замаливать грехи. Так вот почему бабуля была так озабочена! – Удивительно, как они все похожи друг на друга и на бабу Катю! – думала Лена, – даже жуют одинаково: не торопясь, с открытым ртом. Одно слово – таврские. Но как уютно и спокойно рядом с дядей Вовой. Вроде и не отличается силой и роста среднего, а вот исходит от него какое-то тепло. И самое главное, он пьет и не пьянеет, а еще лучше становится, ближе. Роднее. Вот тебе и родной брат!

А Вова чутко уловил напряжение за столом. Он не одобрял ни сестру, ни деверя. Мужик он или нет в семье?! Приструнил бы Таньку- и все! Так нет же! Все сам: и на работу, и в магазин, и в ясли, и за плитой, а жена, знай себе, молится, ититна сила. Но это не тема за обедом, и он, чтобы разрядить обстановку, решил рассказать, как вчера ходил встречать со второй смены, в полночь, Раю на комсомольскую проходную дополнительную.

–Ночь. Темно. . Стою, жду, – начал он рассказ, – А территория завода огорожена высоким забором, и вход и выход один, далеко. Вот рабочие и придумали сделать лаз в противоположной стороне ограды, на соседней улице: и близко, и никто не проверяет карманы. В общем, комсомольский лаз. Вдруг . слышу – шаги. Ну, думаю, жена идет. Отодвигаю дощечку и сталкиваюсь с какой-то лысой головой. Вскрикнули оба от неожиданности и испуга. У него из рук, бац, – и выпала банка под ноги, пока ее ловил, махал руками, рубаха расстегнулась – и полетели булочки. Я стою, растерялся от неожиданности, а он пыхтит, шарит в темноте, ругается… Умора! Ититна сила! Пришлось помочь бедняге

Он засмеялся, приглашая последовать его примеру, и все заулыбались и каждый подумал, что работать на хлебном заводе, оказывается, очень даже выгодно: не надо покупать продукты, из которых выпекаются хлебно-булочные изделия.

Лене эта история не показалась смешной, но она с любопытством спросила:

–Чем помочь?

Дядя Вова усмехнулся, запил пирог компотом, крякнул от удовольствия и ответил:

–Чем, чем. Фонариком, конечно. Сам сделал. Сильно светит, ярко и не бьется. Я тебе потом покажу, – опередил он вопрос, готовый сорваться с губ племянницы.

–Пока Раю ждал, всю траву накормил сгущенкой, вытирая об нее ноги. Все равно липли, пока домой не пришел и не вымыл водой. Да не смотри ты на меня так страдальчески! А… понимаю, – рассмеялся он, глядя на Лену, – тебе не меня жаль и не траву, да? Сгущенку пожалела!

Все засмеялись, а девочка тут же залилась краской и стыдливо опустила голову. Далась им эта сгущенка!

–Да, на одну зарплату не проживешь…, – сказала, вздыхая, Татьяна.

А Вова с жаром продолжал:

–Этот лаз в заводском заборе знают все, и забивали не раз. Бесполезно! Лаз неистребим! Комсомольский!

Таня перестала дуться, смеялась со всеми, усердно налегала на пирожки и посматривала на брата.

–Вов, а ты мне нож хороший сделаешь? – попросила она, – купила, а он не режет. Хоть плачь.

–Угу! – промычал брат с набитым ртом.

–А Вова все может, его на заводе очень ценят, – объяснила Рая моряку. И неожиданно с гордостью выдала, – ему даже квартиру вне очереди дают…

Екатерина Дмитриевна повернулась к сыну, наклонилась над столом и, сузив глаза, сказала:

–Опять! Опять сбираешься тикать!? А я? Менэ як жити!? Разве я не пособляю тоби? Роблю чо могу: и курочки на менэ, и порося, и стряпня. Осенью опять же ж у поля пидэмо, сбираем семечек. На всю зиму забота: жарить да продавать. Копейка ж будэ. Мало, да?

Вова недовольно посмотрел на молодую жену и смущенно ответил:

–Мам, да мы же не отказываемся помогать. Каждый из четверых в месяц даст с получки – вот и пенсия. Тебе же лучше будет, и от нас отдохнешь, а?

–Мы же хотим самостоятельно жить, – защищала мужа Рая, – у нас на хлебозаводе все девчонки без родителей живут.