Криминальный оракул

Что за черт? Мальчик должен находиться в медпункте как минимум. Или уже под надежным присмотром Коновалова. Тот жилы рвал, пытаясь оттащить ребенка подальше от невменяемой Комаровой, и уж точно не отпустил бы одного. Тем более в аэропорту. Хотя аэропорт, с повышенным уровнем безопасности, это ж не трущобы какие-нибудь.

И тем не менее.

Я вглядывалась, но чем дальше, тем больше убеждалась: померещилось. Ребенок просто чем-то походил на Руслана. Меня просто не отпустило после задания. Бывает.

Я вернулась к газете, но сосредоточиться не смогла.

К счастью, до посадки осталось недолго. Мне не терпелось вернуться в Тарасов, и это удивляло меня саму. Если у меня случались командировки, по дому я обычно не скучала. А сейчас я то и дело возвращалась мыслями к давно уже родной квартире и даже принялась подсчитывать, сколько осталось до конца Милиного отпуска в Карелии.

Уф, вот и посадка.

Место у меня было, разумеется, уже в экономклассе. Но после сегодняшнего даже соседство с двумя мамочками с младенцами не раздражало, а как-то умиротворяло. Невзирая даже на специфический запашок подгузников. Это были обыденные люди, обыденные запахи. Ничего непредсказуемого и мистического. Я у окна, рядом со мной – две женщины с детьми. Через проход – насупленный мужчина в толстых очках и с книгой в руках. В ряду передо мной две девчонки лет четырнадцати слишком громко слушали что-то не то японское, не то корейское, одновременно обсуждая какую-то музыкальную группу с непроизносимым названием. А на сиденье в ряду перед мужиком в очках, у прохода, какой-то мальчуган бодро и уверенно то ли расспрашивал стюардессу, то ли что-то ей рассказывал. Видно было, что он в превосходном настроении.

Я с рассеянным любопытством прислушалась к болтовне мальчика, но уловила лишь:

– …и мой дядя меня встретит, так что вы не волнуйтесь, – убежденно закончил он.

Какой самостоятельный ребенок, подумала я. И, уже подуспокоившаяся после инцидента, вгляделась в ребенка с тем же рассеянным любопытством, когда стюардесса отошла.

И едва не выругалась в голос. А вскочить с места мне помешал тот факт, что пассажирам уже велели пристегнуть ремни, и в случае нарушения порядка меня могли запросто ссадить с самолета.

Но именно этого допускать никак было нельзя.

Я ошалело всматривалась в мальчика в ряду впереди, наискосок от меня, и четко осознавала, что это Руслан. Склерозом пока не страдаю, и расстояние близкое, так что ошибки быть не могло.

Он вел себя довольно живо. Болтал ногами, повертел головой, словно впервые летел экономом и ему было страшно интересно все и вся.

Этот ребенок, Руслан. Ваш духовный ученик. Он тоже, как вы? Одаренный?

Ну, не прям как я, но многообещающий. Кое-что уже может, да.

В памяти живо всплыли эти слова из нашего – с трудом верилось! – вчерашнего разговора.

Мыслительный процесс завертелся, чаще других мелькала мысль: сбежал. Он сбежал от Комаровой. Возможно, очнулся раньше нее, применил свои способности, чтобы свинтить от Загребец и Рональда Петровича. И сделал так, чтобы взрослые дяденьки и тетеньки пропустили его на борт.

Кстати, о дяденьках. Что это еще за дядя, который собирался встретить Руслана?

Мне вспомнилось, что я так и не узнала фамилию Руслана. Такая же, что у Комаровой, его тетки? Или другая?

Ай-ай-ай, Охотникова, упущение. Как так-то?

В момент, когда самолет оторвался от взлетной полосы, Руслан обернулся, целенаправленно и в упор глянув на меня.

Серьезный взгляд, от детей такого не ожидаешь.

Мне стало не по себе. Руслан глядел изучающе, словно просчитывал мою возможную полезность или, напротив, вредность. Тем не менее я этот взгляд выдержала: Руслан отвернулся первым, со скучающим лицом. Словно я была совершенно незнакомой ему тетей. Так, взгляд от нечего делать задержал, да и все.

Но упоминание о «дяде» меня серьезно заинтриговало, так что все почти три с половиной часа полета я нет-нет, да размышляла об этом.

Первая часть полета прошла без происшествий. Я даже подремала немного: организм после стресса взял свое. Желудок вел себя спокойно и самолетную провизию в виде бутербродов и горячего чая тоже принял вполне благосклонно. Жуя, я поглядывала на все такого же оживленного Руслана. Подойти или нет?

Нет, я не сомневалась, что мне с моего места не померещилось. Во время полета я немного прошлась туда-сюда, разминая ноги, и, увидев мальчика анфас, полностью убедилась, что глаза не обманывают. Да и Руслан, хоть и не делал попыток вступить в разговор, послеживал за мной.

Стоит ли мне вмешаться? Да, я оставила это дело, но… тут же речь о ребенке!

Не выдержав, я остановилась у его места, чувствуя себя откровенно по-дурацки.

– Руслан, – осторожно начала я. – Ты здесь один?

– Да, – беззаботно отозвался он, ничуть не притворяясь, будто не узнал меня.

– А ты не думаешь, что тетя Василиса или Рональд Петрович… что они будут волноваться? Они знают, что ты здесь?