Криминальный оракул

Она так и сказала – истощенная. Притом что я стараюсь не показывать Людмиле всех следов, какие оставляет на мне работа; и притом что она давно привыкла, что работаю я, прямо скажем, на вредном производстве.

И надо учитывать, что возраст, возраст. С ним не поспоришь. Как бы хорошо я не выглядела для своих лет, следы от работы – и физические, и душевные – будут отображаться все четче.

Я достала из сумочки крем для рук («повышенное увлажнение для сухой кожи») и, выдавив немного на ладонь, начала растирать крем по обеим рукам. Кожа сохла, наверное, каких-то витаминов не хватает.

Арцах наблюдал за моими косметическими манипуляциями с нетрезвым умилением. Просто ликер оказался очень хорош.

Я после этого сумасшедшего задания, после работы на гадалку, стала выше ценить все внятное, нормальное, материальное. Никаких мистических штук, тонких материй и потоков энергии. Материальная девушка в материальном мире, вот так-то. Подушка – только подушка, бутерброд – тоже без двойного дна, и холодильник не читает твои мысли.

После этого задания мне, правда, пару ночей снились кошмары, чего давненько не случалось. И тогда, просыпаясь среди ночи мокрой как мышь, с колотящимся сердцем, я очень сожалела, что Мила в санатории, в отпуске. Меня бы успокоило, даже если бы я просто зашла к ней в комнату и посмотрела бы на нее спящую.

А так – я просто заходила к ней в комнату, рассматривала вещи, сидела на ее кровати. Честно, в такой момент я на несколько секунд пожалела, что не обзавелась семьей и что не могу позвонить родителям.

Наверное, подобные испуг и растерянность испытывает человек, побывавший в стихийном бедствии. Маленький человечек перед лицом могучих сил природы…

– …бедная уборщица, – посочувствовал Варданян.

– Только никому, поняли? – Я тоже вздела указательный палец, предупреждая. – Макова лично просила. Государственная тайна-с!

– Не. – Варданян изобразил жестом, будто застегивает на губах молнию, потом замыкает их на ключ, а ключ выбрасывает.

Эх, с нетрезвой приязнью подумала я, какой мужик. Какой мужик, и – асексуал. Самому ему, по его же словам, отсутствие полового влечения никак не мешало по жизни. Но как-то раз он признался, что будь дело иначе – приударил бы за мной. Приударил бы, и плевать на мою крутизну и смекалистые мозги. Из-за которых в общем-то у меня и срывалось большинство романтических связей. Только-только что-нибудь наметится, потом – бах! – если симпатичный мне мужчина застает меня во время отправления служебного долга, то все. Как отрезало.

Человек не всегда получает по жизни то, что хочет. Приходится довольствоваться тем, что есть. Оттого мы с Варданяном вполне удовлетворялись рабоче-платоническим общением. Вот уж приятельствовать с мужчинами я умею, этого не отнимешь.

Вот и сейчас, закончив с ликером и расплатившись по счету (платила я, поскольку Арцах оплатил плов), мы вышли в прохладный зимний вечер и сразу же запахнули куртки.

– Не-е-ет, – укоризненно поцокал Варданян. – Это не зима, а издевательство. Где снег? Где мороз? Евгения?

Я хватанула его за плечо и стиснула пальцы, заставляя замереть.

– Арцах, – напряженно произнесла я, – гляньте-ка вон туда, на угол улицы, где цветочная лавка.

– Ну? – Он сощурился, хотя был дальнозорким. – Вижу, там кто-то стоит.

Я пожалела, что не надела линзы, а за очками (да, появилась легкая близорукость с год назад) было долго лезть.

– Кто это, вы не видите?

Пока мы, двое подвыпивших, сосредотачивались, долговязая фигура в черном пальто и темных очках возле цветочного магазина уже пропала.

– А кого вы увидели? – спросил он озадаченно, наматывая шарф.

– Мне показалось, что Макову.

Нет, все-таки хорошо, что ликер был крепок. Я даже не протрезвела от случившегося «показалось», от нескольких напряженных секунд, когда некто в черном смотрел на меня. Ну, мне казалось, что именно на меня.

Но это непонятное явление осталось единственным напоминанием о событиях недавних дней.

Потом жизнь и быт взяли свое. Я без работы не сидела, и за эти полтора месяца успела побывать с заданием в Греции. По контрасту с предыдущим, оно оказалось довольно спокойным. Так, пара выстрелов, одна разборка, а в остальном – пребывание на вилле одного оливкового магната. Охрана его взбалмошного пожилого отца, повернутого на садоводстве и редких винах. Магнат был не до конца уверен, что я сдюжу. Невыносимый характер его папаши давно стал местной легендой, как и фантастические по красоте цветы, которые он выращивал. Но после упрямой и не контролирующей себя гадалки вредный старикашка показался мне ангелом. Да и греческая еда пришлась по нутру… Вернулась с задания я загорелая, набравшая два килограмма весу. Привезла Миле керамический магнитик на холодильник и ящик оливкового масла.

И вот теперь, аккурат в перерыве между заданиями, что-то начало закручиваться. Какие-то смутные вибрации витали в воздухе. Подозрительно напоминавшие о связанных с Комаровой событиях.

Первым тревожным звонком стало объявление о художественной выставке.