Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках

Теоретик. В общем, победу одержала коалиция, лидер которой по максимуму использовал имевшиеся в его распоряжении ресурсы: 1) собственную властную группировку; 2) союзных и колеблющихся олигархов; 3) умение выработать правильную стратегию и тактику, а также соответствующие политические формулировки. В конечном счете победу коалиции обеспечила негласная, но мощная поддержка со стороны большей части элиты. Но даже при значительном превосходстве в ресурсах и выдающихся способностях лидера эта коалиция в один из (а может быть, и не в один) моментов была на волосок от поражения.

Кризисы, о которых мы пишем, — это ситуации полной неопределенности, в которых каждый игрок получает свой шанс на успех. Поэтому какими бы превосходящими ни казались Вам ресурсы той или иной коалиции, помните: исход борьбы во многом зависит от удачи, а удача благосклонна к тем, кто сам себе помогает. Помогает прежде всего правильным выбором цели и точным пониманием, какие политические лозунги позволят привлечь на свою сторону элиту в целом.

ГЛАВА 3

ОБ АРИСТОКРАТИИ

Теоретик. Здесь мы сделаем серьезное отступление к «Лестнице в небо». Первые два кейса, особенно второй, сталинский, очень хорошо продемонстрировали отличие олигархической системы от монархической. И, как мы уже отмечали в первой книге, из них четко следует, что если речь идет о решении конкретной сверхзадачи, то монархический вариант более эффективен.

При этом мы довольно много говорили о взаимоотношениях людей Власти в рамках монархической системы, а вот аналогичные особенности системы олигархической специально не оговаривали. Вместе с тем взаимоотношений людей Власти в рамках именно этой системы как раз таки касаются следующие кейсы (Рузвельт — Кеннеди — Никсон). А потому я предлагаю, как и в начале книги, предоставить слово Практику, тем более что и у Читателя в рамках предыдущих кейсов возникло много вопросов именно о мотивах поведения участников.

Читатель. Чистая правда. Вы много писали об ответственности и преданности сюзерену, но как в такой ситуации можно говорить об идейности и/или преданности той или иной идеологии? Тут или сюзерен, или базовые принципы…

Практик. А вот давайте поговорим об аристократии!

Читатель. Где вы в СССР видели аристократию?

Теоретик. А вам не приходило в голову, что Сталин, после победы над олигархией «старых большевиков» в конце 1930-х начал строить собственную, советскую аристократию? Потому что олигархия без правил и традиций быстро превращается в банку с пауками. А удобнее всего говорить об аристократии на примерах феодализма Средних веков, поскольку она хорошо описана в исторических романах, которые, в общем-то, читали все.

Практик. Ну или про которые многие слышали. Так что переходим к изучению аристократии. Начнем мы с одного достаточно современного примера, причем имеющего частичное отношение к одному из авторов этой книги.

Когда Михаил Хазин поругался с Олегом Григорьевым, то их общие друзья много раз спрашивали, в чем, собственно, причина.

Читатель. Интересно, Сергей Щеглов тоже спрашивал?

Теоретик. Нет. Щеглов — человеконенавистник, следовательно, вопрос, почему люди перестали общаться, для него никогда не был актуален. Ему всегда было интересно, почему они общаться начали!

Практик. Ну ладно, пошутили и хватит. Ответ Хазина на этот вопрос очень интересен и явно носит дидактический оттенок. Он сказал: «Просто у Олега — мания величия, которая выражается в том, что он хочет получить Нобелевскую премию (ну то есть премию памяти Нобеля). И конкуренты на этом поле ему не нужны». Разумеется, Хазин тут же получил еще один вопрос о том, нет ли мании величия у него самого. И ответил, что его мания величия настоящая — которая выражается в том, что он еще не решил, достоин ли комитет, выдающий премии, рассматривать его кандидатуру.

Если взглянуть на эту ситуацию с философской точки зрения, то мы увидим примерно следующее: Олег Григорьев обозначил свою цену на соответствующем рынке. Да, она высока, но это — цена. Несколько упрощенно (чтобы уж точно всем было понятно) можно эту же конструкцию обозначить так: есть женщины, которые играют роль «снежной королевы». Они могут иметь нескольких любовников, но каждый из них будет четко понимать, что его выбрали не просто так и что никто статус «его дамы» не нарушит. А есть женщины, которые просто обозначают свою цену. Она может быть очень велика (и тогда те, кто ее не потянул, сильно расстроятся), но она — есть. И любой человек, который сегодня такую женщину купил, должен понимать, что завтра (а быть может, уже вчера) ее кто-нибудь перекупит.