КроШа. Книга вторая

— Что касается наших с тобой личных отношений. Измен я не потреплю. Я — собственник. Со своей стороны… Меня ты полностью устраиваешь, и трахать кого-то еще меня не тянет. В этом договоре нет ничего о полной покорности. Сейчас я озвучу лишь свои пожелания. Я снимаю этот пункт, но хочу, чтобы ты оставалась покорной и доступной в постели. Мне это важно, Лера. Полный контроль с моей стороны. Если ты захочешь выйти из зоны моего контроля… Будут проблемы, Лера. Не скандалы, скандалить я не люблю. Но… Надеюсь, ты меня поняла.

Лера его пока плохо понимала.

Его слова вызвали в ее сознании бурю эмоций и противоречий, и необходимо, жизненно важно было их свести вместе, проанализировать и выдать единственно правильное решение.

Но как его сделать, когда в висках пульсирует, а грудь жжет огнем?

Тимур говорил страшные вещи. Он раскладывал их — ее! — дальнейшую жизнь по полочкам, разъяснял, что да как будет.

Ее поразило несколько признаний.

То, что он собственник. Даже не так. Не сам факт его собственнических инстинктов, а их проявлений в отношении нее. Это нормально? Как к этому относиться? То есть фактически он, не обещая ей теплых чувств со своей стороны, накладывал вето на любые ее надежды в отношении других мужчин.

Стоило подумать о других мужчинах, как Лера мысленно поморщилась и обругала она. О чем ты сейчас думаешь, Бекетова? О каких мужчинах?! Тебе про детей говорят, а ты о парнях.

Глупо. И нелепо.

Наверное…

Дальше. Несмотря на то, что Лера приучила себя думать, что к Сардынову она не имеет права ничего испытывать, что их взаимоотношения временные, ее женская сущность пришла в нежный трепет, стоило услышать, что Тимур не хочет никого, кроме Леры.

Приятно, черт побери.

Даже очень.

И отчего-то так сладко, так жарко стало между ног.

Странная реакция.

Но сейчас не о ней.

Собрав волю в кулак и максимально мобилизовавшись, Лера ответила:

— Мне вполне ясны твои условия. И твои требования.

— Это не требования, Лера, — его глаза гневно вспыхнули. — Это предложения.

Спорить она не стала.

— Давай по пунктам. Не буду скрывать — я хочу воспитывать детей. Обоих малышей. Это естественно. Поэтому… поэтому для меня брак с тобой, если и не идеальное решение, то приемлемое, — как надулись вены на его висках, и заходили желваки, невозможно было не заметить. «Барину» что-то не понравилось в ее словах? Потерпите. Не всегда же ей молчать. К тому же, сейчас-то ей как раз и дали возможность высказаться. И имеет же она право на небольшую месть? — Мне приятно, что ты считаешь, что я буду хорошей матерью. Я постараюсь. И да, я немногословна от природы. Не люблю пустой болтовни. Лишь иногда, с подругами. Что касается финансовой стороны… Тут я тебе, Тимур, ничего не могу сказать. Сам знаешь, в каком положении находится моя семья и какие суммы мне нужны на их реабилитацию. Чего-то лишнего я не хочу, — теперь он ко всему прочему и нахмурился. — По поводу секса. Глупо было бы с моей стороны лукавить и говорить, что ты меня не устраиваешь. Я кончаю с тобой, и это плюс. Искать кого-то на стороне — не хочу. И не буду. Про чувства тоже пока думать не хочу. Ты просишь остаться покорной в постели… — тут она сделала небольшую паузу, отметив, что когда дают тебе высказаться, при этом не вступая в диалог, мысли путаются сильнее, и ты сбиваешься и забываешь, что хотела сказать. — Думаю, это не проблема. Проблема… в пунктах о разводе.

На мужском лице не дрогнул ни один мускул.

— Что тебя не устроило? Озвучивай.

Лера убрала с лица непослушные, еще не причесанные после ночного сна волосы. Хороши же они — ведут переговоры об их дальнейшей жизни: один после душа, вторая ещё вообще не вставала с кровати. Переговорщики, блин.

— Мы с тобой не имеем права развестись в первые десять лет. Почему?

— В десятилетнем возрасте дети уже в состоянии принять разрыв родителей.

Лера бы поспорила. В каком бы возрасте не находился ребенок, ему сложно перенести развод родителей. Будучи взрослыми, кстати, тоже.

— Если кто-то из сторон желает прервать брак, то раздел детей будет происходить через суд.

— Да.

— Суд будет происходить в стране, гражданином которой является отец, — Лера снова вернулась к написанному. — Я правильно тебя поняла?

— Да, Лера. На данный момент я являюсь гражданином Российской Федерации. Второго гражданства у меня нет. И не предвидится. Дети наши будут гражданами России.

Лера снова вчиталась в договор. Даже, если именно в этих строках заключался подвох, что она могла предъявить?

Ей предоставляют шанс. Первое, и самое главное, остаться при детях. Второе, гарантируют обеспечить дальнейшее лечение и профессиональную реабилитацию мамы и брата. Третье, она сможет выкрутиться — ей не придется лгать близким людям о расставании с мифическим возлюбленным, а еще придумывать стопудовый, очень веский, неоспоримый довод, почему она отказалась от ребенка в роддоме. И с ужасом представлять, что скажет мама и что предпримет еще полностью не восстановившийся Геныч.