Кровь драконов

Ей потребовалась пара мгновений, чтобы привыкнуть к новой реальности. Древнее землетрясение обрушило заднюю стену дома, завалив ее садик. Фонтан со скульптурным изображением трех танцоров был похоронен под обломками. Потолок кривыми зубами вдавался в небо. Зимние бури залили дождем ее гардероб, а летнее солнце иссушило развалины. В комнате почти ничего не сохранилось. Однако мысленно она по-прежнему видела все таким, каким оно было прежде. Повсюду висели дорогие картины и богатые гобелены. Туалетный столик у окна был заставлен баночками с благовониями и притираниями. На полке красовалась ее коллекция статуэток из стеклянных нитей.

А сейчас все пропало. Тимара напомнила себе, что не стоит огорчаться из-за разрушений: ведь это было вовсе не ее богатство, а Амаринды.

Она повернулась спиной к пролому в стене и нащупала холодный камень внутренней перегородки. Там оказалась впадина, Тимара вложила в нее три пальца, нажала — и услышала знакомый щелчок. Когда тайник открылся, оттуда пролился свет. На пыльной поверхности заплясали желтые и красные блики. Тимара придвинулась ближе и заглянула внутрь. Ну да, она все помнила правильно: именно тут и находилось хранилище. Кристаллы огня пробудились от дремы. Татс за спиной у нее ахнул и шагнул поближе, чтобы рассмотреть клад.

Тимара позволила себе полюбоваться украшениями. Каждое рассказывало ей свою историю. Лавандовый браслет Теллатор подарил любимой на годовщину знакомства. Топазовые серьги он привез, вернувшись после почти годового отсутствия… Девушка оттолкнула воспоминания, запустила руку в кошель и достала изящное ожерелье с лунной подвеской. Она посмотрела на него в последний раз. А Теллатор носил сверкающее золотистое солнце. Она часто видела эту подвеску на его обнаженной груди, ощущала, как та вжимается в ее плоть, когда они занимались любовью.

Нет! Она, Тимара, никогда ничего подобного не ощущала.

Тимара опустила подвеску в тайник. Серебряная цепочка послушно легла внутрь. Еще мгновение Тимара смотрела на украшение другой женщины. То была чужая жизнь и чужая любовь: Амаринды, а не ее собственная. Она бережно вернула ящичек на место в стене и услышала щелчок замка.

После чего повернулась к Татсу и прошептала:

— Вот и всё.

Его лицо выражало недоумение.

— Не понял. Ты что, хранишь здесь свои украшения?

Тимара молча покачала головой. А уже в коридоре произнесла:

— Нет. Я ведь сказала тебе, что никогда раньше здесь не бывала. Я тут ничего не храню. Я просто вернула кое-что, что мне никогда не принадлежало.

Протянув в полумраке руку, Тимара обнаружила, что Татс подался ей навстречу. Вместе они вышли в ночь.

— Это совсем другой мир, — выдохнула Элис.

— Это мой мир, — негромко уточнил Лефтрин. — И я знаю его вдоль и поперек.

Элис смотрела на домики высоко в кронах деревьев. Еще несколько минут, и они причалят в Кассарике. Она приняла решение сразу же после швартовки сойти на берег и встретиться лицом к лицу со своей прежней жизнью. Она отправится с Лефтрином в Совет торговцев не только с целью подтвердить его рассказ о том, что драконы улетели из Кельсингры и собираются напасть на Калсиду. Она также потребует у Совета причитающуюся ей плату. А капитан сообщит, что намерен передать Совету пленных калсидийцев, и официально вручит торговцу по имени Полск — женщине, возглавляющей Совет, — ее коллегу Кандрала: пусть сами разбираются с письменными признаниями этого предателя.

Несколько часов назад рыбацкие лодки обнаружили Смоляного. До команды корабля долетали приветственные возгласы, а кое-кто даже прекратил лов и тащился следом за ними. Как минимум два судна спешно ушли вперед, дабы распространить известие о возвращении баркаса. Капитан отвечал всем одинаково: улыбка, взмах руки и кивок в сторону Кассарика. Элис понимала, что люди сгорают от нетерпения. Им с Лефтрином придется отвечать на массу вопросов, стараясь не упустить ни одной подробности.

Элис смотрела по сторонам и отчаянно цеплялась за свою решимость. Пора уже всем узнать правду. Хватит ей убегать! Ей надо доказать, и не в последнюю очередь самой себе, что она действительно начала новую жизнь — на собственных условиях. Уставившись вверх, на россыпь домиков, которые облепили деревья, молодая женщина видела удивленных горожан. Зеваки указывали на Смоляного пальцами и перекликались друг с другом. Элис предполагала, что их прибытие вызовет определенный интерес, однако такого ажиотажа никак не ожидала.

— Не уверена, что я смогла бы вписаться в этот мир, — прошептала она.

Тилламон выбралась на палубу и, подойдя к Элис, оперлась на леер. Элис взглянула на свою спутницу. Та зачесала волосы назад и сколола их на макушке, открыв на всеобщее обозрение чешуйки и наросты на лбу. Вдобавок Тилламон нарядилась в платье Старших с зелено-золотым узором и щеголяла в туфельках тех же цветов. Вдоль шишковатой шеи свисали длинные серьги.

Заметив улыбку Элис, она пояснила:

— Мы с Хеннесси пойдем вместе с Большим Эйдером навестить его мать. А потом я отвезу Хеннесси в Трехог и познакомлю со своей родней — матушкой и младшей сестричкой.