Кровь Драконов

Гест заставил себя распрямиться, в его глазах засквозило презрение. — А. Мой лакей. Мой сбежавший слуга. Думаешь, я не знаю о твоих тайных сделках? Твоих отвратительных делишках с калсидийскими купцами, что ты собирался продать им драконьи части тела? Твоим друзьям известно об этом? Теперь когда они об этом узнали, станут ли они тебе верить? Тот, кто солгал однажды, сделает это еще раз.

Седрик побледнел еще больше, но голос его звучал уверенно. — Мои друзья знают все, Гест. Моя драконица знает все. И она простила меня.

Это привело Геста в замешательство. Мысли Элис спутались, однако какая-то часть ее рассудка ликовала. Ты и подумать не мог, что у него может быть свой дракон, правда, Гест? Ты видел его изменения, но не мог представить, насколько он на самом деле изменился.

Но Гест не изменился. Он оправился так ловко, как акробат, сорвавшийся с каната и снова вставший на ноги. Только те, кто близко знали его, могли заметить небольшую паузу, которую он сделал в нерешительности, прежде чем заговорить. Он все еще играл на публику, когда недоверчиво спросил: — И зная твою подлую натуру, ты думаешь, они поверять любой грязи, которую ты бы не вылил? Ты будешь свидетельствовать против меня? Ты, Седрик Мельдар, простой слуга? Так сделай это сейчас перед лицом нас всех. Скажи нам, приведи нам хоть один пример моей неверности жене. Одного будет достаточно. — Его взгляд был острее ножа. Элис видела победное выражение на его лице.

Седрик сделал вдох. Дрожь, которую она почувствовала, когда взяла его за руку, прошла. Он говорил четко, повысив голос, чтобы его было слышно всем: — Я годами делил с тобой постель, до того как ты взял Элис в жены и в течении многих лет после. Ты провел свою брачную ночь со мной. В течении всех следующих лет ты делал ее посмешишем в нашей компании. В этом кругу все знали, что ты пренебрегаешь обществом женщин в пользу мужчин. Я был твоим любовником, Гест Финбок. Я помогал тебе обманывать ее, и молчал, когда ты высмеивал ее.

— И если возникнет необходимость, я предстану перед всем Трехогом и всем Удачным, чтобы подтвердить это. Ты был ей неверным мужем, а я, я был ей вероломным другом.

Элис смотрела, как Седрик совершает общественное самоубийство. Он повернулся, встретил ее взгляд и сказал: — Элис, я снова прошу, прости меня. Если бы я только мог забрать все те годы твоей жизни и вернуть их тебе нетронутыми.

Ее глаза наполнились слезами. Седрик только что уничтожил последний шанс на то, что он смог бы когда-нибудь вернуться в Удачный и продолжить свою жизнь. Даже если он навсегда останется в Кельсингре, но хотя бы один из торговцев вернется в Удачный, все узнают не только о том, что он причинил ей, но и то, кем он был. — Я простила тебя, Седрик. Я сказала тебе это давным-давно.

— Я знаю, — сказал он очень тихо. Он положил свою руку поверх ее руки и добавил: — Но тогда я не заслуживал твоего прощения. Возможно, теперь я заслужил?

— Да, — тихо ответила она. — И даже больше. Но, Седрик, что же ты наделал? Все узнают, что ты…

— Что я тот, кто есть, — сказал он спокойно. — Я не буду извиняться за это. Никогда.

Она почувствовала кого-то у себя за спиной и слегка повернулась, думая, что это Лефтрин. Но это был не он. Карсон улыбался, но когда он вышел вперед, одинокая слеза скатилась по его загорелой щеке. Он обнял Седрика со спины так, что того приподняло над землей. — Горжусь тобой, удачнинский мальчик, — сказал он хрипло, поставил Седрика на землю и наклонился, чтобы поцеловать его. Поцелуй был долгим и Седрик бережно взял в руки бородатое лицо Карсона, притягивая его к себе. Несколько хранителей поддержали пару одобрительными криками, которые заглушили скептическое бормотание среди наблюдавших пленников. Элис обнаружила, что улыбается как от радости за них, так и от того, с каким пораженным выражением на лице застыл Гест.

Она почувствовала легкий толчок локтем и повернулась, чтобы увидеть Лефтрина. Он предлагал ей взять его под руку, что она и сделала, положив руку на рукав его поношенного плаща. — Мы вроде бы собирались выпить чаю? — спросил он ее буднично. Она кивнула и простила ему торжествующий взгляд, который он метнул поверх ее головы на Геста. Они с Лефтрином сделали несколько шагов, прежде чем она обернулась. Гест стоял в одиночестве и смотрел им вслед.

— Как он? — спросил Рейн, сев рядом с женой. Он говорил тихо, чтобы не прерывать разговора в центре общей комнаты в банях. Странный выбор места, подумал он, но, по крайней мере, тут достаточно места. Все хранители и команда Смоляного, за исключенем Большого Эйдера и Беллин, собрались здесь. Рейн думал, было ли это беспорядочное обсуждение похоже на то, как начинался первый Совет Дождевых Чащоб. У каждого хранителя было свое мнение и каждый, казалось, был намерен высказать его вслух. Лефтрину и его команде тоже было что сказать.