Кровь и Плен

– Может, все же лучше пока не вмешиваться в знаки, кто знает, чем это обернется? – предложил Люций. – Не думаю, что светлый даэв может быть так всеведущ в древних печатях, – не отставал Моран. Но в нынешней ситуации его слова прозвучали как оскорбление. Будто он не доверял опыту и знаниям наставника. – Думаю, будет правильным подняться на поверхность и отправить послание ближайшему ордену.

От Люция веяло настороженностью и нежеланием отступать.

Я же наблюдала за лицом наставника. На секунду оно словно окаменело, но всего на секунду, невнимательный даже не заметит. Лоуз Прауд мягко улыбнулся и хотел было что-то произнести, но его прервали – по залу прокатился пронзительный, пробирающий до мурашек крик.

Голос сорвался, скатившись до всхлипывания и отчаянной ругани.

Я крепче схватилась за меч – сталь отозвалась теплом – и бросилась на шум, как и все остальные. Даже наставник вытащил свой клинок из-под мантии – серебристо-голубое лезвие, слегка тусклое. Возможно, из-за тьмы, что заполнила собой все пространство, делая воздух густым, как кисель.

Что-то мелькнуло в воздухе, заставляя мой взгляд впиться в оружие. Точнее в украшение, что висело на нем. Все мысли и эмоции словно вышибло из меня, а в груди поселилась тяжесть. Меня будто придавило к земле.

Вот оно!

«А теперь, Сара, успокойся», – приказала я сама себе.

Взор скользнул вперед.

Орест лежал у стены, все еще стараясь отползти от нее как можно дальше. Его губы шевелились, он что-то тихо бормотал. Остекленевший взгляд упирался в стену, туда, где находились ранее потухшие символы. Теперь они сияли – ярко, переливаясь, словно в краску, которой они были нанесены, добавили частички золота.

Светлый прижимал одну руку к груди, будто она была ранена.

Но то, что произошло с ней на самом деле, было куда хуже – кожа на его ладони потемнела. Тьма точно перемещалась по его пальцам, запястью и уходила под одежду. Теперь его конечность выглядела так, точно принадлежала ревенанту.

– Жертва. Нужна жертва. Кровь. Он меня убьет… убьет… убьет… – Бормотание стало громче, Орест уперся спиною в колонну. Но все равно продолжал отталкиваться ногами от пола, будто не замечая преграды и все еще пытаясь убежать.

– Убьет… убьет…

– Орест, – позвала Сильфа, аккуратно приближаясь и приседая перед ним на корточки. Ее лицо было крайне напряжено и обеспокоено.

Но раненый див не слушал ее, продолжая шептать.

Наставник подошел, смотря на дива сверху вниз.

– Кто тебя убьет? – Учитель склонился над парнем, отодвинув Сильфу. Орест не услышал. Его потемневшая рука тряслась. Ладони Лоуза Прауда легли на его плечи, встряхивая дива. – Орест! Кто?! Кто тебя убьет? – повысив голос, вновь спросил он.

Парень замер. Прошло несколько долгих, полных молчаливого ожидания секунд перед тем, как див наконец-то поднял руку, указывая в сторону.

Проследив за направлением его ладони, я медленно повернулась. И застыла, смотря на темный камень с проблеском алого внутри. Идеальные плавные линии, даже складки на одежде – произведение искусства. Орест указывал прямо на статую, внутри которой будто горело пламя – зловещее, отражавшее всю суть теневого бога, Фародея.

Указав на статую, див потерял сознание, и в зале надолго повисла напряженная тишина. Сильфа сидела на полу, аккуратно положив голову юноши себе на колени. Наставник, проверив состояние парня и задержав особое внимание на его руке, поднялся, приближаясь к неожиданно наполнившимся магией печатям.

Айвен, немного постояв, все же направилась к раненому, предлагая помощь. Опустившись на пол и положив ладони на виски светлого, она прикрыла глаза. Айвен, как и ее мама, была сильным сомниумом. Но мне всегда казалось, что она с неохотой использует свои способности, а еще она никогда не разговаривала о занятиях, которые проводила с ней Изабель.

Когда девушка воспользовалась даром, воздух со свистом вырвался сквозь плотно сжатые губы парня. Его лицо расслабилось, но оно все еще оставалось слишком бледным.

Люций стоял рядом с Рафаилем, рассматривал знаки и о чем-то переговаривался с другом. Тот хмурился, покачивая головой.

– Надо вернуться к статуе. Сильфа, думаю, ты в силах сама позаботиться о своем товарище, – вдруг произнес Прауд, и слова прозвучали жестоко и странно. Ведь наставник в первую очередь должен был помочь раненому. – Айвен, поможешь мне?

– Да, конечно. – Та, отмерев, с готовностью сорвалась с места. Она будто ухватилась за возможность отойти от пострадавшего.

– Спасибо, – поблагодарил ее наставник. И вновь мягко улыбнулся. Они оба направились к статуе.

– Что происходит? – беспомощно прошептала Сильфа. В ее глазах отражалось искреннее неверие.

Ее слова эхом прозвучали со стороны, когда я двинулась следом за наставником, подавляя свои эмоции. Учитель объяснял Айвен, как создать печати, которые, предположительно, были способны разрушить древние знаки. Его рука лежала на эфесе меча. Наблюдая, как пальцы мужчины сжимают рукоять с болтающейся на ней голубой подвеской с бусинами, я поняла, что более подходящего момента не будет.