Кровь и Плен

Если мы выберемся из подземелья, наши слова будут против слов Прауда. Но потом начнется расследование. Нельзя предусмотреть все, див определенно оставил следы.

– Мне никак не дает покоя вопрос… – сказал Люций, когда мы шагали по нескончаемому коридору. – Допустим, наставник привел нас в это подземелье по стечению обстоятельств. Но сколько ни думаю, вести учеников первого курса в древний ход под отравленной землей – далеко не лучшее решение. Выходит, он сделал это намеренно? Но зачем?

– Думаю, чтобы использовать нас. Он с самого начала знал, что понадобятся жертвы. Все эти печати на стенах, скорее всего, проводят через себя силу тьмы, – предположила я. – Другого объяснения я пока найти не могу, ведь рука Ореста выглядела почти как у монстра. Неизвестно, сможет ли он вообще двигать ею. Наверное, если бы он не был даэвом, то прикосновение стоило бы ему жизни. Он бы стал ревенантом.

– Подожди… Ты хочешь сказать, что наставник уже бывал в том зале со статуей? – удивленно переспросил Рафаиль, хмурясь.

– Полагаю, что да.

После моего ответа див тяжело выдохнул.

– Такая тварь – и притаилась прямо в стенах Академии, – процедил Рафаиль, собираясь ударить кулаком по стене, но вовремя остановился, а после признался: – Когда ты его ударила, я в первую очередь подумал о том, с какой стороны к тебе подступиться. Мы ведь должны были защитить наставника. Уже думал вырубить тебя, как ты учителя, со спины. Нехорошо бы получилось…

– Это точно. Нехорошо, – согласилась я, подумав, что в следующий раз с этим дивом надо быть настороже. Хотя лучше бы следующего раза и вовсе не наступало.

Мы уже долго шли, двигаясь осторожно и стараясь не прикасаться к сводам тоннеля. Впереди все так же плыла слабая печать света, позволявшая разглядеть древние символы, что временами появлялись на камне.

– Если он уже бывал там и намеренно привел нас, то и собрались мы вместе по его задумке, – продолжил Люций. – Каков шанс, что и та семья оказалась на дороге из-за него?

– Он эмпат. Чтобы убедить их, что это не такая плохая идея, хватило бы короткого разговора, – сухо отозвалась я. Подобные мне не умели прививать определенные мысли. Но, вынудив человека подумать о чем-то, можно было изменить возникшие эмоции и в итоге заставить поступить так, как тебе надо.

Наверняка глава того семейства размышлял, а не зря ли он переполошился? Может, ночное происшествие – случайность? Кто знает, что пришло тупой животине в голову? Может, ее какое-то насекомое укусило, вот лошадь и взбесилась.

Заговорить о случившемся и укрепить эти мысли подходящими эмоциями – и все готово.

– Но откуда он мог узнать? Я не говорила…

– Это я сказала, – неожиданно прошептала Айвен, на мгновение бессильно прикрывая глаза. – Мы уже почти закончили опрашивать посетителей гостиных домов и наткнулись на него. Лоуз спросил, как прошло наше путешествие… И он просил приглядывать за тобой еще в Академии. Но моя мать… Она сказала то же самое, поэтому я не придала значения.

– Какие у вас интересные отношения. Шпион и надзиратель, – не к месту проявил остроумность Люций. – Не смотри на меня так строго. Я всего лишь назвал вещи своими именами.

– В некоторые моменты лучше промолчать. Но ты болтаешь при любом случае, – сказала я, не стараясь оскорбить. Это тоже были всего лишь слова. Все же у Морана были причины недолюбливать Айвен. И я его понимала.

– Спасибо за комплимент.

– Это был не комплимент.

Люций улыбнулся. Мой ответ его позабавил.

Рафаиль, сгорбившись, настороженно смотрел на сужающийся свод пещеры. Ему это определенно не нравилось.

Айвен шумно выдохнула. Сжала ладони в кулаки, так что костяшки побелели. И вдруг призналась, что Лоуз спрашивал у нее не только об этом. Его интересовали статуи, точнее то, какими поисками занимались мы с Мораном. Светлая и теневой объединили усилия? Это было бы и вполовину не так удивительно, если бы на месте меня и Люция был кто-то иной. Приемная дочь самого влиятельного светлого ордена и наследник Северного. Сейчас наши отношения вызывали у остальных смех и порою злорадство.

Я вспомнила тренировочный бой перед охотой. Утомленный болтовней Морана, наставник, поддавшись его уговорам, поставил нас в пару. И я победила. Разница в наших умениях была мала, но этого хватило. Этот случай вызвал волну обсуждений.

«Лучше бы он тренировался больше, а не к тебе приставал. Однажды доиграется и костей не соберет», – насмешливо сказал Фредерик, сидя у окна в моей спальне. На том же месте, где пару ночей назад под яркой луной выпивал Моран.

Прауд – один из немногих, кто видел истинное положение дел. О чем и намекнул Айвен еще в Академии Снов, а потом напомнил при разговоре в Турисе, крайне обеспокоившись моим благополучием.