Кровь и Плен

– Это все кольцо. Иначе ты бы вообще меня не нашел, – подумав, сказала я. Артефакт был ориентиром, потому что невозможно кого-то отыскать на подобном расстоянии, даже обладая столь могущественным даром.

«Верно, – кивнул Люций, небрежным движением руки убирая за спину волосы. – Я с ним связан. Как и ты со светлым кристаллом. Еще не слышала его зов?»

Я покачала головой.

«Рано или поздно услышишь, – убежденно проговорил он. – Чем глубже ты будешь понимать свой новый дар, тем крепче будет становиться ваша связь».

– Ты до сих пор слышишь зов своего? – спросила я, помня, что часть кристалла теперь на моей руке.

«Если только захочу услышать».

– И какой он?

Люций хитро взглянул на меня.

«Он всегда разный. Порой это шуршание листвы, иногда напоминает шум горной реки. Но сейчас я едва различаю свист ветра. – Див задумчиво склонил голову. – Ты помнишь ограничитель Айвен? В те времена вы плохо ладили, и она отдала его тебе. Но спустя почти два года ты ей его вернула. Для тебя ведь это было важно? Мне же ты подарила ограничитель на втором году обучения. К сожалению, я не смог его сохранить».

Обе новости заставили сердце застучать чуть чаще. В голове возникал диссонанс между прошлым и будущим. Казалось, будто только несколько часов назад я гадала, смогу ли вернуть подруге ее кулон и решусь ли сделать подобный Морану. А теперь узнаю, что все это уже давно совершила и сомневаться и гадать больше нет причин.

– Айвен… Ты не знаешь, где она? – вымолвила я, вспомнив разговор с Фредериком по пути в орден.

У меня никак не укладывалось в голове, что ее нет в обители. Но она жива, уже этого мне было достаточно.

Подруга покинула орден Сорель очень давно. По словам брата, ее сильно потрясло случившееся, ведь в один день полегло много даэвов, я сгинула в расколе, даже ее мать – Изабель Ларак – погибла в тот день, и это случилось в стенах обители.

Ее убил один из подозреваемых в измене. Изабель была не просто одаренным сомниумом – никто из даэвов с силой сновидений не мог сравниться с ней. Говорили, уровень ее дара выходит за грани разумного, и многие лишь гадали, чем она занималась, когда запиралась в своей подземной лаборатории, где порой допрашивала виновных в самых тяжелых преступлениях. За все время моего пребывания в ордене к ее услугам прибегали всего дважды. Первого воина изгнали, а второй еще долго был не в себе. Отчетливо помню, как тот див путался в словах и подолгу бродил в коридорах обители, не в силах разобрать дорогу в месте, где прожил всю свою жизнь.

Айвен наверняка знала то, чем занималась Изабель. Но я никогда ее не расспрашивала. Некоторые двери лучше не открывать.

«В последние годы Ларак обосновалась на Аркадиане, – задумчиво отозвался Люций. – Вступила в местную гильдию по изготовлению вина. На острове очень ценят даэвов, умеющих создавать хорошие напитки».

– Изготовлению вина? – поразилась я. Фредерик говорил, что она где-то на острове, но чем именно занимается, не ведал.

«Да. Кажется, она держит свой трактир», – как ни в чем не бывало продолжил див.

– Если я не ошибаюсь, Аркадиан – совсем не то место, где можно прожить, изготавливая вино, – сказала я, вспоминая все, что рассказывали наставники в Академии Снов и воины из ордена.

Аркадиан – остров-государство с жестокими законами, а точнее, их отсутствием. Нигде в Дэвлате не совершается больше преступлений, чем на Аркадиане. Это оплот греха. Даэвы без ордена, отступники нередко селятся там, как и люди, которые одарены крупицами магии – пророки, целители. Многим из них не верят, называя шарлатанами, отчасти из-за неодаренных лжецов, отчасти из-за того, что их дар им не принадлежит. Видения будущего приходят хаотично, нередко мучая владельца, а целители зачастую способны лечить лишь своей кровью. Чтобы излечить кого-то, им надо поранить самих себя. Один из учителей Академии утверждал, что на острове можно встретить даже представителя народа фатта. Но главная сложность – узнать их. Они выглядят как люди, но прячут свои крылья под одеждой. Некоторые даже избавляются от них, порой по своей воле, а порой и нет. Достаточно продать одно крыло, чтобы всю оставшуюся жизнь прожить безбедно.