Кровь как лимонад

«Что бы сказали на это все купившие квартиру люди, — подумал Жека. — Попросили бы назад свои деньги? Или только скидку?»

В комнату завалился Гази в своем олеггазмановском сером пальто. В руке, стволом книзу, — пистолет. Жеке показалось, что дагестанец выглядит изможденным и держится на ногах только благодаря своим амфетаминам.

Жека посмотрел на продолжавшего тяжело дышать Марка. Где-то в голове вспыхнула мысль про… Ее потушил, не дал осознать и додумать Гази.

— Жека, поехали! — произнес он ничего не выражающим даже сейчас голосом и добавил: — Бамбарбия! Киргуду!

22. Балаклава

В детстве каждое лето, когда в обычной и музыкальной школе начинались каникулы, Настю на месяц или полтора увозили в деревню в Вологодскую область погостить у родителей отца. Большой дом-пятистенок, в котором жили дедушка с бабушкой, был сделан по-северному, чтобы из избы можно было попасть в амбар или в хлев, не выходя из-под одной большой крыши. Зимой, наверное, это здорово помогало. Под окнами, в палисаднике, росли кусты черной смородины и рябины. В двухстах метрах от дома, за огородами, текла спокойная в этом месте река Юг, приток Сухоны. На чердаке, прямо на дощатом щелястом, полу была расстелена шкура добытого дедом медведя, а в углу стояли кипы старых журналов про охоту, которые Настя любила листать, подолгу разглядывая картинки со зверями. С наезжавшими на лето двоюродными братьями Настя купалась на речке, ходила в лес за черникой и грибами (больше всего нравилось собирать лисички) и помогала старикам по хозяйству. За то, что доила с бабушкой козу и корову Ночку, братья беззлобно звали ее «козлодоем». Настя отвечала тем, что обзывала братьев «свинтусами-палтусами» (вернее — «палкусами»). Прозвище появилось из-за того, что старшего из братьев звали Борисом — как и дурашливого соседского поросенка Борьку. Братья обижались на свое коллективное прозвище и при любой возможности обязательно колотили ни в чем не повинное животное, пока однажды им не влетело от увидевшей это дело бабушки. Вечерами, когда темнело, ребята втроем залезали на чердак, заваливались на жесткую шкуру (из-за пулевого отверстия в медвежьей голове казалось, что у зверя было три глаза) и рассказывали друг другу страшные истории. Борис пересказывал прочитанные книжки, приукрашивая их собственными фантазиями. В его не слишком складной версии «Собаки Баскервилей» действовали ходячие покойники и оборотни. Позже, когда Настя самостоятельно прочитала настоящую конандойловскую «Собаку», та показалась ей пресной. А тогда, на чердаке, она жмурилась от приятного страха и покрывалась мурашками-«пупырками», слушая замогильный шепот брата, вещавшего про жуткие события, происходившие на мрачных торфяных болотах. К общей атмосфере добавлялся шорох жучков внутри деревянных стен. Днем их было не слышно, а с темнотой они просыпались, настойчиво точили дерево, будто бы пытаясь выбраться наружу. Борис говорил, что видел одного из них — «длинный, как гусеница, и на меня смотрит такой».

И сейчас в офисе Настю преследовал этот шорох жучков-древоточцев. Он затихал, когда Настя заходила в кабинет или на кухню, и возобновлялся с новой силой, когда она оттуда выходила. Шутка ли, главбух увольняется. В один день, но по собственному желанию. Интересно послушать высказываемые коллегами версии, подумала Настя.

Алла, Настина заместительница, по крайней мере, на время становилась исполняющим обязанности главного бухгалтера. Трудно сказать, радоваться ей или печалиться. Повышение, конечно, но впереди квартальный отчет за девять месяцев — конь не валялся, а надо еще войти в курс дела. Настя немного успокоила Аллу, пообещав, что в режиме свободного посещения походит на работу с недельку, натаскивая «замшу». Алла спросила:

— А что случилось-то?

Пара человек, с которыми Настя приятельствовала, уже подходили к ней с этим вопросом. Девушка подумала, что неплохо, чтобы скрыть свои настоящие эмоции и не придавать лицу выражение резинового оптимизма, натянуть на голову вязаную шапочку-чулок с прорезями для глаз. Вроде той, в которых ходят перед камерами спецназовцы, террористы, повстанцы и «Pussy Riot». Откуда-то Настя даже знала, как называется эта шапка. Балаклава. Название, возникшее от имени города, под которым и придумали этот головной убор непривычные к морозам английские солдаты, оказавшиеся в Крыму одной лютой зимой в середине девятнадцатого века. Настя однажды купила в «Военторге» такую, чтобы кататься на горных лыжах в Коробицыно, а потом где-то ее потеряла.

— Да все нормально, — ответила Настя Алле и улыбнулась. — Это так, личное.

Не рассказывать же про ту операцию, которую она провернула полчаса назад по приезде с переговоров.

Щелчок мышью по ярлыку «банк-клиент», введенный на автомате восемнадцатизначный логин-пароль, переменный код с GSM-генератора, импорт платежки из 1С, еще пара кликов — подпись, шифрование, отправка. Все. Деньги ушли в «помойку».

Пять миллионов.