Кровь как лимонад

Настя села на скамейке в углу сквера, вспомнила того бездомного и собаку со слойкой возле «Сенной». Стыдно стало так, что она прикрыла глаза руками. Захотелось вернуться в кафе и выпить весь алкоголь, что у них был. Странно. За слойку стыдно, а за то, что она берет с отца деньги за свое молчание, наплевав, что он приказал убить девушку того хмурого растерянного парня по имени Марк, — нет. Впрочем, она почти не сомневалась, что Марк отца еще достанет. Не зря он был похож на героев фильмов Оливье Маршаля, где брутальные персонажи скупо роняют слезы, оплакивая погибших коллег или родных, а потом, взяв в компанию дробовик, молчаливо вершат суровое правосудие.

Опавшие листья в сквере дворник собрал в кучи, но с деревьев сыпались новые. Какое-то время Настя сидела, ловя взглядом полет сухих листьев с ветвей тополей и слушая шум Московского проспекта. Достала телефон, набрала Жеку. «Абонент вне зоны действия сети», — сказал ей неживой женский голос.

— Ну и дура, — ответила ей Настя и стала ждать.

Она начала подмерзать, когда позвонил Влад.

— Я на месте, — сказал он.

— Да, я сейчас буду, через пару минут.

Настя встала со скамейки и зашагала назад.

Малогабаритная квартира на колесах, серебристый «Фольксваген-Туарег» Влада, сверкающий, будто только что с мойки, приткнулся в небольшом дворе перед крытым катком СКА. Мимо машины то и дело проходили мальчики младшего школьного возраста в сопровождении мам, кативших за собой громоздкие сумки с сыновьей хоккейной амуницией.

«Полтора метра занудства», как за глаза звали невысокого Влада в бухгалтерии, перегнулся через сиденье и открыл дверь подошедшей девушке.

— Добрый вечер, — сказала Настя, усаживаясь в «туарег».

— Добрый вечер, — поприветствовал ее Влад. — Я своего младшего приехал забрать с секции…

Следующие пять минут Настя вежливо слушала про успехи в секции и в школе младшего сына сорокалетнего Влада, про то, у какого тренера он занимается, про то, как тренер играл в советское время, будучи сам хоккеистом, про то, что НХЛ теперь не та, а КХЛ окончательно испортили зарплаты хоккеистов… «Терпи, скоро все кончится», — подумала про себя Настя, вспоминая, как однажды на вопрос «Как дела?» Влад пустился в пространные объяснения, вспоминая имена бывших коллег, кому-то перезванивая, чтобы узнать название пансионата, куда они ездили отдыхать. Ровно через четверть часа он закончил пытку где-то услышанной историей про друзей Михаила Боярского, которые на ферме в Италии изготавливают лимончеллу.

Игравшая по радио группа «Руки вверх!» помогала Владу выносить Насте мозг. Девушка потянула руку, чтобы убавить громкость, но дотошный Влад покачал головой и произнес:

— Оставь, пожалуйста. Я под них с женой раньше любил танцевать, когда…

И — новый пространный рассказ на пять минут. Настя начала терять терпение. Влад вдруг смешался, почувствовав ее настроение.

— Вот деньги! — неожиданно — у него всегда получалось делать это неожиданно — протянул он объемистый сверток.

Держа в руках завернутые в полиэтиленовый пакет из «Ароматного мира» пачки, Настя снова почувствовала себя наркоторговцем. Прикинула, сможет ли спрятать сверток в сумку, чтобы донести его до банка.

— Пятитысячные, пять пачек, — сказал Влад. — Как для себя собирал. Почти все свежие, аж хрустят. Одинаковые как на подбор.

Настя усмехнулась последней фразе, зная, как могут отличаться друг от друга купюры одного номинала — акцент на различных деталях в зависимости от года выпуска, разница до нескольких миллиметров у полей банкнот даже одной серии.

Может, вызвать такси? У Насти где-то в телефоне был номер «Императорских карет», они как раз в центре работают. Безопаснее, чем с двумя с половиной миллионами за пазухой по улицам шастать. Или попросить Влада подбросить. Тут недалеко, наверняка не откажет.

«Руки вверх!» наконец смолкли.

«Выпуск новостей!..» — сказало радио.

Держа сверток в руках, Настя рассеянно смотрела, как сзади «туарега» притормозил, пропуская еще одну маму с еще одним будущим хоккеистом, крепкого вида мужик в черной куртке из кожзама и черной шапке. Он стоял вполоборота к машине, и его лица Настя не видела.

«Вызову такси», — решила она и потянулась за телефоном.

Влад смотрел в боковое зеркало.

— Вон, сына идет, — произнес он и открыл дверь, чтобы выйти ему навстречу.

На периферии Настиного сознания ведущий новостей говорил:

— …Совершено убийство депутата городского ЗАКСа Городчикова Филиппа Юрье…

Что-то большое и темное возникло справа от машины.

Настя не успела ничего понять, не успела толком испугаться, когда вдребезги разлетелось стекло с ее стороны. Осколки полетели в салон, усыпав острыми стразами ее волосы. Широко открыв глаза, Настя почувствовала, как по щеке потекло горячее.

— Деньги! — рявкнул в ухо голос. — Деньги сюда, быстро!

Сзади громко закричал мальчик.