Кровь как лимонад

— Я высокий, меня видно издалека, каждый поддатый шкет в метро или на улице хочет до меня доебаться, силы свои типа проверить. Задолбало уже через день драться. А тут такая штука. Я ее в рюкзаке буду носить с собой. Вынул, — Вова показал, как он достает из-за спины меч, — если этот ухарь не врубился и не отвалил, дал ему промеж рогов и дальше пошел. И, заметьте, у меча никогда не закончатся патроны, и под статью о холодном оружии он не попадает…

Кто-то из парней заметил, что актуально теперь Длинного называть Горцем. Так и порешили. А на день рождения собирались подарить настоящий килт, заказанный через интернет в Шотландии.

— Горец, у тебя нет бумаги?.. Ты же книжки любишь читать?

— Ну, люблю. Ты когда мне, кстати, про пороховых магов отдашь?

— Отдам… Так что, есть с собой книжка какая-нибудь?

— Есть, — без энтузиазма ответил Горец. — Только я еще не дочитал ее…

— А я первые странички вырву, ладно?

Горец чертыхнулся и полез в рюкзак.

— Держи. Новую купишь взамен, понял?

— Понял-понял. Ого! «Корона за холодное серебро»! Название такое четкое! А про что там?

— Жека, ты совсем охренел? Расселся тут на невидимом толчке, а я тебе еще байки рассказывай…

Больше не слушая приятеля, Жека с хрустом потянул из книги страницы, продекламировал:

— Если ты порвал подряд книжицу и мячик…

Натянув штаны, подошел к начавшей слабо копошиться девушке.

— Надо ее нейтрализовать на время, — сказал он Горцу. — Хотя бы на полчаса, пока я не свалил из дома.

— Книжку гони на базу!.. А как нейтрализовать? Подзатыльников надавать? Или голову отрубить?..

— Гав! — раздалось сбоку от Жеки. — Гав-гав!

— Галстук? — обернулся Жека к собаке. — Иди-ка отсюда, поройся где-нибудь в помойке.

— Э… Привет, ребзя… А кто это у вас? — нарисовался рядом со спаниелем Восьмибитный, сразу уставившийся на неподвижное тело красотки — головореза.

— Вот чем заканчиваются знакомства по интернету, — серьезно ответил ему Горец.

— Да ну… — с сомнением нагнулся к девушке Восьмибитный. — По интернету? Вроде симпатичная… Я что-то не пойму, парни…

— Лучше не спрашивай, — покачал головой Горец.

Галстук принялся обнюхивать девушку, потом разочарованно, как показалось Жеке, тявкнул и сбежал в темноту.

— Восьмибитный, поможешь? — спросил Жека.

— Э… Ну, я как бы подошел только сигарету попросить… А что делать-то?

— Надо спрятать ее где-то на время, на часик-другой.

— Ну… У меня никого нет. Дед с бабушкой к матери поехали. Можно ко мне отнести.

Жека вздохнул и терпеливо сказал:

— Нет, нужно место, где ее можно закрыть. А то… — он представил себе картину, как девушка с «береттой» очнется у Восьмибитного дома.

— Закрыть?.. Давайте, где мусорные баки стоят, там замок есть…

— А ключи? — поинтересовался Горец.

— А у меня есть. Мне Нурдин дал, чтобы я мусоропроводы чистил, когда у него молитва…

— Суки черножопые, ни хера не хотят работать, — констатировал факт Горец. — Поднимаем, парни. Восьмибитный, иди вперед, открывай. Жека, а мы с тобой тащим телку, типа она набухавшаяся…

Красотка-головорез была нетяжелая, но тащить ее, подхватив с двух сторон за руки, было все равно неудобно. И еще приходилось принимать в расчет гадское свойство злодеев оживать в самый неподходящий момент и пускать в ход джиу-джитсу.

До подъезда оставалось несколько метров, когда дверь открылась и им навстречу вышла невысокая пожилая женщина с рвущейся таксой на поводке. Жека с Горцем притормозили.

— Добрый вечер, Лидия Степановна, — поприветствовал женщину Горец.

— А… — Лидия Степановна близоруко вгляделась в них. — Вова? Женя? Здравствуйте, мальчики.

— Здравствуйте, Лидия Степановна, — запоздало сказал Жека своей бывшей учительнице математики.

— Кто это у вас? — поинтересовалась та, указывая на висевшую между ними бесчувственную красотку-головореза.

— Да Танька Орлова, — нашелся Горец. — Перебрала немного.

Лидия Степановна покачала головой, потом спросила:

— А куда вы ее несете? Она же в третьем подъезде, кажется, живет.

— Так не домой же ее, там родители спасибо не скажут. Мы ее к Жеке прем. У него отоспится, утром к себе вернется.

— Мальчики, а вы не считаете, что это неприлично, если Таня останется ночевать у Жени?

— Так она все равно Жековская девушка. Чего неприличного-то?..

— Ох! Все такие же оболтусы вы! — покачала головой Лидия Степановна. — Как были, так и остались.

— Почему оболтусы? — сделал вид, что обиделся, Жека. — Я даже кое-что еще с ваших уроков помню. Теорема Пифагора… Синус-косинус… Числа… этого… Кукарачи…

— О господи! — возмутилась Лидия Степановна.

— Фибоначчи, дурила, — поправил Жеку Горец.

— Ладно, спокойной ночи, мальчики, — бывшая учительница математики посмотрела на поскуливающую таксу. — Идем-идем, Фермá.

— Ты тут за кого меня сосватал уже? — прошипел Жека Горцу.

— Будешь знать, как книжки рвать… Прикинь, увидела бы она тебя дрищущим. Про какую теорему Пифагора ты бы ей задвинул?

Жека с Горцем подволокли красотку-головореза к открытой Восьмибитным двери, затащили в тесное помещение, где под мусоропроводом стоял дурно пахнущий бак. Посадили, прислонив к нему спиной. Голова красотки безвольно уткнулась в грудь.