Кровь как лимонад

Вот забился, зацарапал ногтями влажную землю Клееный, захрипел зверем, когда перфолента, зажатая в руках взбешенного Марка, разрезала хрящи его гортани. Вот сам он поднялся и пошел прочь, оставив на газоне мертвого человека. В темноте, с расстояния нескольких шагов тело казалось большим кулем строительного мусора, который поленились дотащить до контейнера.

В «бэхе» Марк посидел, прогревая двигатель. О какую-то тряпку машинально попытался вытереть липкие руки, запачканные чужой кровью. Думая над тем, что ему сказал Клееный и что нашлось в телефоне вора, выжал сцепление.

16. Корона за холодное серебро

Мясо.

Кусок напуганной человечины — вот чем он был сейчас.

Напряженные мышцы, кровь, превращенная адреналином в яд с психотропным действием, затвердевшая бильярдным шаром мошонка, хоть крепи яйца к цепочке и используй в качестве холодного оружия. Расширенные зрачки. Грудная клетка заминирована заходящейся в аритмии кардиобомбой.

Заметив его дрожащие руки, Настя посмотрела на Жеку и спросила:

— Хочешь, поведу машину?

Он отрицательно мотнул наполненной шкварками головой, сделал безуспешную попытку взять под контроль тремор.

Какой-то хрен прибил к его башке билет на автобус, едущий в ад.

Тело требовало спрятаться, сныкаться гекконом, змеей заползти в какое-нибудь укрытие — в нору, в щель между бетонными плитами, куда-то еще.

И напуганный мозг выдал место, где можно залечь на дно.

Волна страха накрыла Жеку, когда он под землей переходил Каменноостровский. Катализатором химии, бурлящей сейчас в его клетках, стал скачок напряжения в электросети. Моргнули и с треском просыпавшегося на паркет сухого риса замерцали лампы, освещающие длинный коридор перехода. От неожиданности Жека вздрогнул и сделал непроизвольное движение из разряда «бей и беги». Проходившая мимо него бабулька шарахнулась в сторону, не успев осознать, что внезапная кинетика предназначается не ей, а невидимым преследователям. Потом расскажет подругам в очередях за пенсией, что видела настоящего наркомана. «А с виду — такой приличный, девоньки». На поверхность города Жека поднялся, ему показалось, человеком с сердцем оленя, выскочившего на ночное шоссе перед мчащимся автомобилем.

Как там сказал бородатый оператор на заправке? Числа… этого… итальянская, как пицца, фамилия… забыл… Чиполлучо, что ли? Когда каждое число равно сумме двух предыдущих. Предыдущие числа — пожары на «Треугольнике» и в кафе, тела, найденные на месте происшествий, отключенные мобильники. У кого-то, кто знал подноготную бизнеса Аббаса, начались проблемы с его хозяином. Из-за чего? И как в эту картину вписывается труп кавказца в багажнике угнанного им, Жекой, «лексуса»? Самое главное, какой будет сумма предыдущих чисел? Где его место в этом ряду Чиполлучо?

Окажись он на «Красном треугольнике» или в шаверме чуть раньше, наверняка бы лежал сейчас, как тушка бройлера на разделочной доске. Притом что вряд ли весь этот сыр-бор с поджогами и убийствами имел отношение к нему. С какой стати? Просто оказался бы не в том месте и не в то время.

— Что с тобой? — спросила Настя, когда он нашел свой «опель» в Конном переулке возле самой мечети. — На тебе лица нет.

Жека потрогал себя чуть онемевшими пальцами за щеки и подбородок.

— Да вроде вот же оно… Давай я поведу.

— Куда едем?

Вместо ответа Жека рассказал, что он увидел на Кронверкском, и поделился с Настей своими соображениями:

— Та дача деда Стаса. В Солнечном. Может, это глупо, но, думаю, стоит отсидеться там недельку-полторы с выключенной трубкой. От греха подальше. Пускай все уляжется. Про это место даже Аббас не знает. Правда, жив ли он при таких раскладах — еще вопрос… Сейчас отвезу тебя домой на Крестовский, потом заскочу к себе на Ленинский, оттуда — на побережье, гулять по дюнам. Жалко, что сейчас не лето. «На недельку, до второго, я уеду в Комарово!» — с искусственным энтузиазмом пропел Жека припев известного советского шлягера.

— Ты не придумал это, чтобы просто сбежать от меня? — спросила Настя.

В груди у него возникло странное болезненное ощущение. Словно в сердце ужалила оса.

— Сбежать? Потому что ты какого-то бродягу побила? — Жека оторвался от дороги и кинул взгляд на Настю. — Слушай, ты лучшее, что случилось со мной за очень долгое время, а прямо сейчас ты несешь какой-то бред…

— Извини. Ты можешь с таким же успехом это время переждать у меня, — предложила вдруг девушка, смотря прямо перед собой.

— Лучше не надо, — он снова взглянул на нее. — Не хочу тебя в это впутывать. Мне приятна твоя забота. Очень. Но тут вообще непонятно, чем все завершится. Шуточки кончились. Кругом трупы, как на кладбище. Не знаешь, что и думать. Того гляди, самого в братскую могилу уложат.

Настя помолчала, потом произнесла:

— Я могу поднять кое-какие связи. Там серьезные люди. До какой-то степени вся твоя ситуация — это их профиль. Уж охрану они тебе смогут предоставить…

— Не, я пока еще не Уитни Хьюстон, чтобы нанимать телохранителей. Так что спасибо за заботу, но…

Они остановились на светофоре.

— Я смогу приехать к тебе в Солнечное?

— Зачем?