Кровь на лепестке

– Мадам, мне удалось узнать, что муж покойной Беатрис умер в прошлом году, а родители скончались десять лет назад. Все это время одиннадцатилетняя Люсинда жила на попечении престарелой служанки, прикованной к постели. Я нашел их крохотный дом, погрязший в грязи и нищете. Эту холодную зиму несчастные пережили очень туго, голодали, спали, прижавшись, друг к другу, и укрывшись единственным тонким одеялом, ели остатки со столов богачей. У меня сердце екнуло, когда я увидел эту худую, бледную девочку, шатающуюся от слабости, замерзшую и голодную. Еще бы несколько лет, и она бы просто умерла. К больной старушке я позвал лучших лекарей, и на их руках она отдала душу Господу вчера вечером. А девочка… Она осталась сиротой, у нее нет родственников, даже дальних. Ребенка положено отправить в приют, но, может быть, вы захотите взять ее себе? – аккуратно предложил Броюс, наблюдая, как бледное, бесчувственное лицо Маргарет приобретает заинтересованный оттенок. Да, сейчас было не время об этом говорить, но только такими речами охранник желал вернуть заблудшую женщину в реальность, какой бы суровой она не была.

– Что вы имеет в виду, мистер?

– Люсинда уже далеко не беспомощная малышка, благодаря трудной жизни она научилась сами приглядывать за домом, готовить еду, убирать, делать все, что в ее силах. Девочка несказанно тоскует за матерью, но она ее почти и не знала. Та родила и через несколько лет стала вам служить. Я понимаю, что место опытной Беатрис не заменит несовершеннолетняя девочка, но не оставляйте ее на улице. Люсинда готова продолжить службу матери, стать вашей тенью, ушами, глазами. Возможно, когда-то малышка сможет превратиться в верную подругу вашим дочерям, – напоминание о детях остро кольнуло в сердце Маргарет. Она внезапно поняла, что ее исчезнувший ребенок так и не стал им ровней. Да, малышка была зачата в законной, брачной связи, но ублюдком ее сделали грязные посягательства Мортимера. Возможно, так будет лучше для всех. Душа девочки, еще такая легкая и не запятнанная земными грехами, отправилась к Престолу Божьему, у Которого найдет приют и спокойствие. Леди Уэйк волновало то, что ребенка не успели окрестить даже после смерти, но Господь великодушен и Он все понимает. Но теперь англичанка знала, что будет всеми силами оберегать крохотного сына, получившего имя Джон в тишине часовни, на руках священника.

Вытерев кончиками пальцев жгучие слезы, Маргарет, как истинная Вудсток, кивнула: – Хорошо, девочка будет мне служить. Где она?

– Ожидает за дверью, – хлопнув несколько раз в ладоши, охранник наблюдал, как в камеру, дичась, входит светловолосая малышка, чье тело изогнулось в глубоком реверансе, а руки покорно сложились в молитвенном жесте:

– Мадам, мое почтение. Для меня огромная честь видеть ваше благословенное лицо, – без капельки чувств девочка проговорила давно заученные фразы, и, подойдя ближе, оставила на протянутой руке Маргарет кроткий поцелуй.

– Мне известно о твоем горе, Люсинда, и я понимаю затруднительное положение, в котором ты оказалась. Я готова помочь тебе, но насильно прислуживать мне тебя никто не заставляет. Последний выбор за тобой, – также монотонно ответила леди Уэйк, понимая, что они с этой девочкой – две птицы, потерявшие крылья. Теперь их обязанность просто существовать на этом свете, говорить вежливые слова, помогать друг другу. Но у ребенка еще все впереди, а у нее, баронессы Уэйк из Лиделлы, все кончено.

– Я согласна, госпожа. У меня нет никого в этом мире, и служение такой даме, как вы – истинный подарок Господа.

Удовлетворенно кивнув и отослав малышку спать в дальний угол камеры, Маргарет уловила на себе взволнованный взгляд мистера Саута: – Мадам, я еще не все вам сказал. Эта девочка – не дочь покойного мужа Беатрис, а дитя, зачатое в грехе. Поговаривают, что женщину изнасиловал какой-то святой инквизитор, а потом прогнал прочь. Ваша служанка об этом никому ничего не говорила, но, похоже, что это правда. Я обнаружил на шее спящей Люсинды какой-то кулон в виде звезды, внутри которого крохотный, размазанный портрет неизвестного человека. Вот он, – мужчина протянул англичанке тонкое, старое украшение, которое она тщательно запрятала под сорочку:

– Меня не волнует тайна рождения этой малышки. Многие служанки беременеют от незнакомцев, рождают бастардов, а потом они еще и становятся уважаемыми людьми в благородном обществе. Здесь нет ничего особенного, – отмахнулась женщина, давая понять, что встреча окончена.

– Да, но…