Кровавый гимн

Я взлетел высоко над землей. Передвигался я быстро, быстрее любого призрака, по крайней мере мне так казалось. Я парил над Новым Орлеаном – его огни, его голоса успокаивали меня. Я думал о том, как Мона будет управлять этой силой, если ее снова одолеет тоска. Я внушал себе, что ни один призрак не дотянется до меня в небе или в любом другом месте, если я использую все свои способности. Ни один призрак не испугает меня.

Я сказал «нет» голоду. Я сказал «уймись» жажде.

И плавно опустился в королевство моих собратьев.

На рю-Рояль Квинн тащил за собой груду чемоданов, которые были водружены на огромную прямоугольную сумку, снабженную замечательными крепкими колесиками. Он насвистывал мелодию Шопена и шел быстро.

Я спустился и зашагал рядом.

– Ты самый резвый парень на этой улице, братишка, – заметил я. – Что за чемоданы?

– Ты разрешишь нам остаться в твоей квартире, возлюбленный босс? – спросил Квинн.

Глаза его светились любовью. За время нашего недолгого знакомства я ни разу не видел его таким счастливым. Честно говоря, до этого момента я вообще не видел его счастливым.

– Что скажешь? – спросил он. – Мы тебя не стесним? Ты хочешь, чтобы мы ушли?

– Совсем наоборот, я хочу, чтобы вы остались, – ответил я. – Мне следовало сказать тебе об этом. – Идти в ногу с высоким Квинном было непросто. – Я худший из хозяев и предводителей общины, как говаривали в старину. Не джентльмен. Бескомпромиссный и всегда идущий напролом, как Распутин. Обустраивайтесь. Вы уже приказали Клему привезти вещи в «Риц»? Отлично. А где сейчас принцесса Мона?

– В спальне. Работает за компьютером, купленным на закате. Это первое, что ей понадобилось. – Квинн слегка взмахнул рукой. – Она записывает все, что пережила, каждое свое ощущение, все подробности, все откровения…

– Понятно, – кивнул я и заметил: – Вы подкрепились.

Квинн кивнул:

– Точно. Утолили жажду. Нашли парочку жалких уродов, пьяных бомжей на окраине, ничего особенного. Правда, мне пришлось в некотором смысле контролировать процесс.

Мона впала в ступор. Возможно, если бы меня не было рядом, этого бы не случилось. Физически она сильнее меня, и, думаю, это ее смущает.

– Но это была ее первая человеческая жертва, – напомнил я. – Расскажи подробнее.

– Они были в отключке, для нее это было легче легкого. И все же тот бомж дышал и цеплялся за жизнь.

– Ладно, это может подождать. Что касается ее физической силы, – тихо добавил я, – ты знаешь, что я могу вас уравнять. Не многим я дарую свою кровь. Но с тобой готов снова поделиться.

Было ли что-то на свете, чего бы я не сделал для Квинна?

– Знаю, – отозвался он. – Боже, я люблю ее. Я так люблю ее, что не могу думать ни о чем другом. Я даже не вспоминаю о том, что Гоблин ушел навсегда. Раньше я думал, что, когда он исчезнет, ничего не останется и я погружусь в пустоту. Я был уверен, что именно так и будет. Все к этому шло. Но Мона – часть моей души, Лестат. Я мечтал о ней с того момента, как увидел ее, когда мы были еще детьми. Кровь тогда еще не связывала нас.

– Так и должно было случиться, – сказал я. – А ферма Блэквуд? Есть какие-нибудь новости?

Было здорово снова идти по улице. Ощущать под ногами тротуар, от которого поднималось накопленное за день солнечное тепло.

– Все отлично, – сказал Квинн. – Томми останется еще на неделю. Я смогу повидаться с ним до его отъезда в Англию. Жаль, что он там учится. Конечно, они обзвонили всех, кто был как-то связан с Пэтси. Это все проклятые лекарства. Мне следовало собрать их и выкинуть вслед за ней в болото. Тогда бы все решили, что она сбежала. Я без конца твердил, что убил ее. Жасмин только смеялась и говорила, что сейчас сама бы с удовольствием прибила Пэтси. Мне кажется – единственный человек, который ее любит, действительно любит, это Сайнди, сиделка.

Впервые после того, как Квинн сделал это всего несколько ночей назад, я задумался о том, что произошло с Пэтси. Тело не могло уцелеть в болоте Сладкого Дьявола. Слишком много там аллигаторов. Я ухмыльнулся. Воспоминание о Пэтси всколыхнуло в памяти другое событие: я вспомнил, как однажды именно таким способом пытались избавиться от меня. Но бедняжка Пэтси, погруженная во мрак, не обладала моими возможностями. Ее душа, без сомнения, обрела вечное спасение.

Мы шагали сквозь толпы бесстрашных туристов. Раскаленный от жары город истекал потом.

Всего неделю назад, точно в такое же время, я был безнадежно одиноким скитальцем. И тогда в моей жизни появился Квинн с письмом в кармане. Он нуждался в моей помощи. Потом Стирлинг прокрался в мою квартиру и дерзко позволил себя обнаружить. А вскоре я оказался в самой гуще событий в главном доме фермы Блэквуд; Стирлинг начал играть важную роль в моей жизни, тетушка Куин трагически покинула этот мир (в тот самый вечер, когда я с ней познакомился), потом ушла в небытие наша любимая Меррик… И вот теперь меня затягивало в воронку тайн Мэйфейров… И что же я? Испугался?

«Брось, Лестат, – услышал я собственный внутренний голос. – Мне ты можешь сказать правду. Ведь я – это ты. Не забыл?»