Кровные узы

– Наверно, ты права. В разы удобнее и надежнее, но я никогда не решаю проблемы столь посредственным и жестоким образом. Я не монстр, Мелинда, и уж тем более, не твой враг.

– А что, если откажусь от вашего предложения, обращусь и останусь в вашем поместье?

Себастьян улыбнулся.

– Я не буду против.

– Раз так, я предпочитаю остаться.

На лице Себастьяна отразилась неприкрытая тревога. Щека мужчины непроизвольно дернулась: он явно терял контроль над ситуацией. Мелинда не могла не заметить его нервозность.

– Говорите, – скрестив на груди руки, с усмешкой произнесла девушка, – не будете против, если я останусь?

Притворной улыбки на бледных губах Себастьяна как не бывало.

– Я против, но лишь потому, что не хочу наблюдать, как ты будешь вечно несчастна, а это значит, несчастна станет и Клара. Я совсем не желаю тебе зла, Мелинда. Как я и сказал, мы с тобой не враги.

Поразмыслив с минуту, Мелинда ответила:

– Хорошо, я готова уехать.

– Замечательно, я знал, что ты сделаешь правильный выбор. Но как я уже сказал, времени у нас катастрофически мало, поэтому на сборы у тебя не больше десяти минут. Я зайду за тобой, и мы вместе отправимся на стоянку, договорились?

– Договорились.

Когда Себастьян направился к двери, девушка вдруг окликнула и, заглянув ему в глаза, сказала:

– Мистер Мортис, я хотела узнать… как скоро я умру?

Себастьян усмехнулся, словно вопрос Мелинды искренне его развеселил.

– Не так скоро, как тебе бы, возможно, хотелось.

– Но Бенджамин…

– Мой брат любит нагнетать обстановку и порой говорить очень бездумные вещи. Поверь, тебе хватит времени, чтобы выучиться, обзавестись семьей и… осуществить мечту – снять фильм по своему сценарию.

– Спасибо, мистер Мортис.

– Это меньшее, что я могу сделать для тебя в сложившейся ситуации, Мелинда.

Как только Себастьян исчез за дверью, в голове Мелинды пронеслась мысль, что, несмотря на внутреннюю боль от грядущего расставания, все складывается как нельзя лучше.

Даже если они с Алланом поженились бы, девушка, возможно, перестала бы чувствовать себя настолько потерянной и чужой в окружении Мортисов, но… Но разве она смогла бы смотреть на Клару прежними глазами? Называть ее привычным словом «мама»?

«Нет, – мысленно ответила на свой вопрос Мелинда, – раз мама так легко и добровольно решилась на третье обращение, значит, в глубине души она хотела избавиться от меня уже давно».

От мысли, что мать предала ее, Мелинду начинала пробирать крупная дрожь. Девушку бросало то в холод, то в жар, из ее глаз ручьями струились слезы, она сжимала и разжимала кулаки, в надежде успокоиться, а главное – подавить подступающие к горлу истошные рыдания. Внезапно Мелинда подумала об отце, который бросил их много лет назад. Зацепившись за эту смысловую ниточку, девушка задалась вопросом:

«А что, если она меня никогда и не любила? Вдруг я была всего лишь напоминанием о том, что когда-то, в молодости, Клара совершила кучу непоправимых ошибок, одна из которых была названа моим именем?»

В таком случае, своим решением уехать она точно никого не расстроит.

«Никого, кроме Аллана, который полюбил меня всем сердцем и всерьез собирался жениться».

Мелинда сразу отбросила эту мысль, потому что на тот момент не испытывала больше ничего, кроме подавленности и дикого желания покинуть это поместье.

Поначалу, конечно же, ей будет очень трудно, потому что придется как-то объяснять людям, что ее мать пропала, и научиться жить полностью самостоятельной жизнью. Но даже это не так страшно по сравнению с тем, что хотели сделать с ней Мортисы. Лучше жить сиротой, чем стать кровожадным нестареющим монстром. А человеческая жизнь, в конце концов, стоит того, чтобы ее проживать.

С этими мыслями, Мелинда, балансируя на грани бурной истерики, принялась спешно упаковывать чемодан, повторяя про себя, что очень скоро она окажется дома, и все будет хорошо.

22

Себастьян Мортис появился ровно через десять минут, как и обещал.

К тому времени Мелинда уже успела упаковать все свои вещи, одеться и мысленно проститься с обитателями дома, которые за такой короткий промежуток времени перевернули ее жизнь с ног на голову. Упаковывая чемодан, из шкафа она достала серебряную акулу с памятной гравировкой, а за ней черную кофту с белой надписью «Джими Хендрикс», которую Аллан ей подарил во второй день их приезда. Крепко стиснул пальцами мягкую темную ткань, Мелинда зарылась в нее лицом и, с трудом сдерживая слезы, вдохнула аромат еще невыветрившегося парфюма. На секунду заколебавшись, Мелинда все-таки уложила дорогие сердцу вещи в чемодан.