Крушение

Осмотр багажа ничего не дал. Иное дело – обыск кабинета Лоуча, проведенный Майло.

Когда он прибыл в фирму с ордером на обыск, двумя понятыми, спецом по сейфам, а также детективами Лорри Мендес, Мозесом Ридом и Шоном Бинчи, на пути у них встал администратор, «один из тех напыщенных кретинов» Роберт Мэлли.

Он устроил шоу с блокировкой двери Лоуча, сначала настаивая на том, что вход сюда невозможен, а затем долгое время вчитывался в ордер, распинаясь при этом о вопиющем нарушении конфиденциальности клиентов.

На все это Майло сказал:

– Его единственный клиент – моя вторая подозреваемая.

– А если вы всего не знаете? – не унимался Мэлли. – Как вы можете разобрать, что здесь соотносится, а что нет?

– Разберусь я прямо сейчас, а вот вы здесь точно не соотноситесь. Ну-ка, в сторонку.

* * *

Сортировать ничего особо не пришлось: бумаги и папки в стилизованном под викторианскую эпоху бюро красного дерева имели отношение единственно к Энид и Эвреллу Депау.

Прочесывание восьми извлеченных из офиса ящиков заняло некоторое время; этот процесс Майло вершил в пустом конференц-зале участка, а я здесь выступал добровольным помощником. Большинство документов, как и ожидалось, имели отношение к вращению больших денег: ограниченная ответственность в приобретениях недвижимого имущества, проспекты эмиссий, инвестиционные отчеты, налоговые формы, приглашения к участию в корпоративных голосованиях, бланки доверенностей.

Некоторые из них излагали вполне связную историю.

За три месяца до потери права выкупа дома на Бель-Азура в суд было подано ходатайство о признании психической недееспособности Зайны Ратерфорд (заверено психиатром Робертой Уотерс, одобрено судьей высшей инстанции Артуром Эрнестом).

По закону добиться этого было не так-то просто, но все же возможно, если пациент страдал достаточно серьезным ухудшением. Или же при надлежащих связях.

Поиск доктора Роберты Уотерс выявил, что несколько лет спустя из-за проблем со злоупотреблением психотропными веществами ее лишили лицензии.

При поиске судьи Артура Эрнеста выяснилось, что через восемь месяцев после вердикта против Зайны свою судейскую мантию он поменял на должность консультанта в юридической фирме Лоуча.

Уотерс уже двадцать три года как не было на свете, Эрнеста – семнадцать. Назначенный в то время судом адвокат Зайны, новичок в юриспруденции Дональд Пкач, сейчас сам держал практику в Такоме, штат Вашингтон. Майло связался с ним в офисе и задал вопросы.

– Вы думаете, я из того что-нибудь помню? – сказал тот и повесил трубку.

По результатам решения Эрнеста, Зайну перевели в частное заведение в Денвере, долгое время закрытое. Больше о ней ничего известно не было, пока о ее пропаже не заявил брат, после чего Даб Отт сделал попытку ее разыскать.

С момента принятия того судебного решения юридическая и физическая опека над «несовершеннолетним ребенком Джейн З. Ратерфорд» перешла к заявителям Энид и Эвреллу Депау.

Майло произнес:

– Передана злой тетке. Какой кошмар…

– Пяти лет от роду. – Я вздохнул. – Возвращение на Сен-Дени не было психозом. Она там проживала.

Он передал мне еще один распечатанный лист.

– Это длилось недолго.

В пределах полугода после разлучения с матерью попечительство за несовершеннолетней Джейн З. Ратерфорд перешло к системе патронатного воспитания округа, а заявители Депау обратились с просьбой о прекращении опеки из-за «неисправимых поведенческих проблем».

На этот раз деловые вопросы супругов улаживал сотрудник юридической фирмы мистер Дж. Ярмут Лоуч.

О последующем усыновлении некими преходящими Чейзами в досье ничего не указывалось. Где-то они теперь? Поди сыщи…

Я сказал:

– Энид уничтожает Зайну, делает шоу из усыновления ее дочери, а затем, немного выждав, отбрасывает и ее.

– При этом забирая все ее наследство, – процедил Майло. – Какое мерзкое гребаное чудовище…

* * *

Вдвоем мы долго собирали цифры. Деньги, ценные бумаги и недвижимость Энид Депау, в том числе от нескольких фирм, разбросанных по пяти штатам. Набралось около ста миллионов долларов – и сорок процентов от этого имущества было вложено в Сен-Дени.

– Даже мелкая часть этого сделала бы Зельду состоятельной.

Мне свело живот. Я поднялся и выбрался из кабинета; гулял какое-то время по коридору, а затем вернулся, чувствуя, как меня льдисто покалывает озноб.

– Ты в порядке? – насторожился Майло.

– Где-то там сейчас одиннадцатилетний мальчуган… Если он жив, то был бы богат.

– Эй. Присяжные своего слова еще не выдвигали. А тот мелкий швед сказал, что ребенка она с собой по трущобам не водила.

– Тот мелкий норвег – психопат. Спецы думают вскопать ту ядовитую делянку?

– Думают, через несколько часов, – ответил он. – Там как раз будет твой приятель-ботаник. А что?

– Прежде чем отправишься, позаботься снять копии со всех этих документов, связанных с Зельдой.

– Зачем?

Я сказал ему.

– Интересно… – Майло повел головой. – Как и всегда, когда речь идет о твоих подходах.

Глава 42