Крушение

При любом из этих раскладов он давно захоронен там, где его никогда не найдут.

Так что нужно перестать тешить свое воображение.

* * *

Я работал над этим с переменным успехом, когда позвонил Джон Нгуен и попросил меня дать интервью репортеру «Лос-Анджелес таймс». Те четыре убийства привлекли внимание общественности, и газета хотела «быть на волне человеческого интереса».

– Это с ней разговаривал Майло? – поинтересовался я.

– Мирна Стрикленд. Она общалась с нами обоими.

– Он сказал, что ее манеры раздражают.

– Она – журналист, Алекс.

– А что конкретно ей нужно?

– Твое имя всплыло в судебной хронике, и у нее вызывает любопытство взгляд психолога – вся эта тема психического здоровья, угнетенности беспомощных… Мой тебе совет: не откажи ей, побеседуй, иначе она найдет кого-нибудь, кто наболтает ей то, что она хочет услышать. Стрикленд попросила твой сотовый, но я сказал, что сначала поговорю с тобой. Ты как в целом, согласен? Давать ей номер?

– Ну дай. А что я ей не

должен говорить, Джон?

– Ничего, кроме сути дела.

– То есть?

– Постарайся не впадать в эмоции, ну ты знаешь. Газетчики – инопланетяне-зомби, которые крадут наши мысли и трансформируют их во что-то, удобоваримое для них самих.

* * *

Мирна Стрикленд позвонила мне в тот же день и сказала:

– Телефонное интервью, доктор, будет идеально.

Она пояснила свою цель: я должен буду порассуждать насчет «мажористых белых преступников на фоне жертв из цветной бедноты и инвалидов».

– А куда отнести Рода Солтона? – задал я вопрос.

Секундная пауза.

– Он же мормон? Значит, тоже из меньшинств. По крайней мере, за пределами Юты. Но я думаю сконцентрироваться на других.

Я плутал вокруг да около, что в итоге вызвало у нее скуку.

– На этом всё, доктор. Спасибо.

– Есть еще одна жертва, о которой никто не говорит.

– Какая же именно?

– Самая уязвимая из всех. Ребенок.

– В сведениях, полученных мной от прокурора, никакой ребенок не фигурирует.

– У Зельды Чейз был сын, которому сейчас было бы одиннадцать, если б он был жив.

Секундная пауза.

– Вы хотите сказать, что его нет?

– Его не видели несколько лет. Помимо всего, он считался бы наследником поместья Депау. А значит, убить его у кого-то имелись и мотив, и основания.

– Вау, – с придыханием сказала Стрикленд. – Я снова включаю диктофон.

Когда я закончил, она подвела резюме:

– Принц и нищий. Полностью соответствует моей теме.

* * *

Материал вышел через два дня, с главным фокусом на «тайне и трагедии брошенного ребенка, неоднократно становившегося жертвой системы».

А назавтра после обеда мой оператор передала мне лаконичное сообщение: позвонить Морин Болт.

Имя незнакомое, предмет разговора не указан, номер на «310». Я только что закончил сеанс с одним из детей в последнем споре об опеке и сейчас собирал мысли в попытке выяснить, что мне записать, а что можно оставить. Еще пара часов ушла на отчет. Был уже ранний вечер, когда я наконец перезвонил.

– Алло, – послышался в трубке мелодичный женский голос.

– Это доктор Делавэр, с ответом на звонок мисс Болт.

– Здравствуйте, Алекс. Если позволите по имени. Мы с вами не знакомы, но я о вас знаю. Вы работали с моим мужем, Лу Шерманом.

– О. Я действительно пытался с вами связаться. В медицинской школе вы значились как Морин Шерман.

– В клинике, где мы с Лу познакомились, я работала под своей девичьей фамилией. А теперь, с выходом на пенсию, менять ее уже нет смысла. Надо же, только теперь я вам звоню… Хотя, подозреваю, по той же причине, по которой и вы меня разыскивали. Мы можем встретиться? По времени я фактически не ограничена, а территориально недалеко от вас: Студио-Сити, сразу за холмом, в полумиле к востоку от Беверли-Глен.

– Действительно близко.

– Лу рассказал мне о вашем доме в долине; говорил, что у вас там великолепный вид. Он сам всегда хотел иметь дом с красивым видом, да вот не сложилось… Так вы не могли бы приехать, скажем, завтра?

– Могу хоть сегодня вечером, ненадолго.

– Нет, – ответила Морин, – завтра было бы лучше. Часа в четыре?

– Обязательно буду.

– Я так и думала, – сказала она. – Лу говорил, вы один из самых надежных людей, с какими он когда-либо имел дело.

Глава 44

Десять минут езды; окольный проулок, который я проезжал тысячи раз.

Пропустишь один случайный обрывок информации – и в итоге оказываешься словно на другой планете.

Окрестности начинались с неброских домиков на приятных, плавно извилистых улочках. Предоставленный Морин Болт адрес завел меня еще на милю восточней, в квартал более старых и крупных строений.

Пунктом назначения был колониальный белый особняк в два этажа, с зелеными ставнями и булыжной автостоянкой внизу. На стоянке бок о бок стояли серебристый «Порше 911» и «Вольво»-универсал в медную искру. За домом возвышалась зубчатая гряда черно-зеленых алеппских сосен, чем-то напоминающая лесистый закуток ядов Энид Депау.

Подумалось непроизвольно, но как-то сразу.