Крушение

– Хм-м, – уткнувшись глазами в страницу, протянул Мофти-заде, – где я тут остановился?

Он дочитал историю до конца. Энид опять же обратилась к своему доверенному советнику, а тот совершил еще одну «обусловленную поспешностью серьезную ошибку в суждении», предав «этих женщин» земле. Ошибка, которую он осознал и теперь вынужден нести за нее ответственность.

Мофти-заде опустил бумажный лист.

Майло и Нгуен пытливо смотрели на Лоуча. Лоуч изучал щербинки и пятна на столешнице.

– Господа, – воззвал Мофти-заде. – У нас есть понимание?

– И это все серьезно? – перевел взгляд на адвоката Нгуен.

– Что касается моей веры в правдивость изложения мистером Лоучем его мотивов и действий, предельно серьезно. Особенно учитывая тот факт, что потерпевшая Чейз умерла от естественных…

– Ее отравили, Фахриз.

– Вы знаете, что это…

– Вне сомнения, Фахриз.

– Э-э-э… Не вижу, какое это имеет отношение…

Нгуен взял распечатку со стола, сложил и сунул в карман пиджака, после чего встал.

– Вы назначили нам встречу единственно для этого? Пойдемте, лейтенант.

Майло встал.

– Ну-ну-ну, – встрепенулся Мофти-заде. – Прошу вас, Джон, позвольте мне продолжить объяснение.

– Лучше всего, если это сделает ваш клиент.

– В сущности, я и есть мой клиент, – вывернулся Мофти-заде. – Мы пытаемся сотрудничать с вами, искать компромисс. Если предполагаемое отравление – ваш дополнительный аргумент, то мой клиент признать его таковым не может. Я в своей практике слышал доводы куда более убедительные. Самоуверенность может вводить в заблуждение, Джон.

Критика, которую слышал в свой адрес Коэн, была теперь направлена против него.

Нгуен похлопал себя по карману.

– Если вы уверены в этой кучке дерьма, то для вас это чревато большими проблемами.

Мофти-заде отвердел лицом.

– По телефону я сказал, что мы перестроили свою позицию. Вы готовы слушать или нет?

– Если к мистеру Лоучу вернулся голос. Имеет смысл услышать все это от него.

– Я не понимаю, с какой стати… Хорошо, я проявлю гибкость, Джон. Но надеюсь, что и вы ответите взаимностью при предъявлении обвинения.

Нгуен остался стоять.

Мофти-заде призывно кивнул в сторону Лоуча, и тот заговорил:

– Я был глупцом. Что верил ей. Она меня использовала, так было всегда. В данном вопросе, очевидно, это была ее вина…

– В каком именно вопросе? – спросил Нгуен.

– Ну… Насчет химического реагента.

– Давайте называть его просто ядом, – предложил Нгуен. – Колхицин. Я полагаю, вы о нем наслышаны?

– Я не садовод, – заартачился Лоуч. – Как бы то ни было, задним числом я понимаю, что те двое были убиты преднамеренно.

– «Те двое» – это кто? – безжалостно уточнил Майло.

– Прислуга.

– У них есть имена, – напомнил Нгуен. – Алисия Сантос, Имельда Сориано.

– Их имен я отродясь не знал, – махнул рукой Лоуч. – А той женщины, которая отравилась, никогда не видел. Все это, конечно, ужасно. И за всем этим стоит Энид. Когда она об этом рассказала, во мне все оборвалось. – Он нервно провел себе руками по вискам. – Я-то думал, что знаю ее, а она оказалась совсем не такой. Все это настолько разочаровывает… В моем возрасте, и быть таким доверчивым дураком…

Мофти-заде ободряюще похлопал его по руке.

– Ничего, мы пройдем через это. – И, повернувшись к Нгуену: – Мой клиент готов дать показания против миссис Депау, в обмен на рассмотрение…

– С такой историей – нет, – отрезал Нгуен.

– Это история в том виде, в каком ему ее представили. Она и сформировала его мнение. Теряет ли она достоверность при отступлении от контекста? Разумеется. Но речь идет о человеке уже немолодом. Восприятие у него затруднено. Чтобы все обдумать и отфильтровать, требуется время.

Адвокат явно сеял семена защиты человека с ограниченной дееспособностью. Дальше, без сомнения, последует выбор экспертов, готовых подтвердить, что Лоуч страдает деменцией.

Мофти-заде вкрадчиво подался вперед.

– Кроме того, сама нелепость истории миссис Депау может сыграть на руку и нам, и вам.

– Вот как? Мы теперь в одной команде?

– А разве нет, Джон? Вы хотите наказать расчетливую, вопиюще жестокую убийцу – если к кому и применим случай «особых обстоятельств», так это именно к ней. Но счеты к Энид есть и у мистера Лоуча. Он жестоко травмирован нанесенным ему моральным уроном и теперь хочет исправить положение.

– То есть он потерпевший?

– Ну а как же, Джон! Это не означает, что он совсем уж не виноват. Но он скорбит и кается.

– Скорбит и кается, – размеренно повторил Нгуен. – Даже на его взгляд, Имельда Сориано была хладнокровно убита. Но он наспех прикопал ее в ямке, а сам отправился отдыхать в Рим.

– Это не отдых, – указал адвокат. – Им нужно было снять стресс. Как-то расслабиться.

– Им, – покачал головой Майло.

– Ну а что? – не моргнув глазом сказал Мофти-заде. – Ездили-то вдвоем, так что коллективное местоимение здесь вполне уместно.

– Какой вы отменный крючкотвор, Фахриз, – усмехнулся Нгуен. – Когда вы баллотируетесь в Конгресс?

– Мне нужно было за ней приглядывать, – вставил реплику Лоуч и вскользь глянул на своего адвоката. – Признаться, это сбивает с толку. Я чувствую себя все более и более запутанным… Проблемы с памятью.