Крушение мировой революции - Брестский мир

"Товарищи украинцы, будьте стойки и помните, что мы с вами. Будем бороться с нашими врагами до последней капли крови, но свободы и революции (...) никому и никогда не отдадим. Лучше предпочесть умереть, нежели быть опять порабощенными. Смерть империалистам и буржуазии ["...] Да здравствует международная пролетарская революция [...] Красноармейцы Пороховского района.

Шлем сердечный привет товарищам железнодорожникам Украины и желаем успеха в борьбе против вампиров империализма. Пусть огнем пылают сердца борющихся товарищей за восстановление единой Российской Федеративной Советской Республики [...] Сотрудники Центрального гаража Петроградского совета". (На помощь украинским товарищам -- КГ, 27 августа 1918 г, No 178.).

50 Благодаря ли забастовке железнодорожников, или осторожному саботажу со стороны украинского правительства, после падения гетмана Скоропадского казна Украины не оказалась пуста. В киевском государственном банке оставалось более четырех миллиардов рублей, большей частью в иностранных ценностях, в амбарах находилось около 400 миллионов пудов хлеба и почти три миллиона пудов сахару. По Брест-Литовскому договору украинское правительство обязалось продать Германии и Австрии 60 миллионов пудов хлеба. Однако за лето и осень 1918 года вывезли только 30 миллионов (АИГН, 157/13, с. 41).

364

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

СТРАТЕГИЯ ОТЧАЯНИЯ

"Стратегия отчаяния" -- это случайное выражение Троцкого правильнее всего определяло целый период советской истории, последовавший после заключения Лениным Брестского договора и завершившийся в ноябре 1918, после его расторжения. Сами большевики в те месяцы считали, что дни их власти сочтены. За исключением столиц, они не имели опоры в стране1. К тому же предрешенным казался вопрос о падении советской власти в Петрограде. 22 мая в опубликованном в "Правде" циркулярном письме ЦК признавалось, что большевистская партия переживает "крайне острый критический период", острота которого усугубляется, помимо всего, тяжелым "внутрипартийным состоянием", поскольку из-за ухода в знак протеста против Брестского мира "массы ответственных партийных работников" многие организации ослабли. Одной из основных причин кризиса в партии был откол левого крыла РКП (б), указывали авторы письма ЦК и заключали: "Никогда еще мы не переживали столь тяжелого момента"2 . Двумя днями позже в статье "О голоде (Письмо питерским рабочим)" Ленин признал, что из-за продовольственных трудностей и охватившего громадные районы страны голода советская власть близка к гибели3. Он отказывался, однако, признавать, что и то и другое было результатом его брестской политики.

29 мая ЦК обратился к членам партии с еще более тревожным письмом, вновь указывая, что "кризис", переживаемый партией, "очень и очень силен", число членов уменьшается, одновременно идет упадок качественный, участились случаи внутрипартийных столкновений, "нередки конфликты между партийными организациями и фракциями" партии в Советах и исполнительных комитетах. "Стройность и цельность партийного аппарата нару

365

шены. Нет прежнего единства действий. Дисциплина, всегда столь крепкая", ослабла. "Общий упадок партийной работы, распад в организациях безусловны"4.

Предсмертное состояние советской власти стало причиной все более усиливающейся в рядах большевиков паники. "Как это ни странно, -- вспоминает бывший главнокомандующий И. И. Вацетис, -- настроение умов тогда было такое, "что центр советской России сделался театром междоусобной войны и что большевики едва ли удержатся у власти и сделаются жертвой голода и общего недовольства внутри страны". Была не исключена и "возможность движения на Москву германцев, донских казаков и белочехов. Эта последняя версия была в то время распространена особенно широко"5. О царившей в рядах большевиков летом 1918 года растерянности писал в своих воспоминаниях близко стоявший к большевикам Г. А. Соломон, доверенный Красина и хороший его знакомый. Соломон указывал, что примерно в эти месяцы один из видных советских дипломатов в Берлине (вероятно, Иоффе) признался в своей уверенности в крахе большевистской революции в России и предложил Соломону поскорее скрыться6.

Опасения советских руководителей в целом разделялись германскими дипломатами. 4 июня советник миссии в Москве К. Рицлер в пространном коммюнике сообщал следующее:

"За последние две недели положение резко обострилось. На нас надвигается голод, его пытаются задушить террором. Большевистский кулак громит всех подряд. Людей спокойно расстреливают сотнями. Все это само по себе еще не так плохо, но теперь уже не может быть никаких сомнений в том, что материальные ресурсы большевиков на исходе. Запасы горючего для машин иссякают, и даже на латышских солдат, сидящих в грузовиках, больше нельзя полагаться -- не говоря уже о рабочих и крестьянах. Большевики страшно нервничают, вероятно, чувствуя приближение конца, и поэтому крысы начинают заблаговременно покидать тонущий корабль. [... ] Карахан засунул оригинал Брестского договора в свой письменный стол. Он собирается

366