Крутой секс

Он подошел к стеклянному концлагерю для рыб, зачерпнул из него воды и умыл лицо.

– Давайте спать. Кроме нас, здесь, судя по всему, никого нет. Выбираться из этих хором посреди ночи неразумно. Входная дверь может находиться на сигнализации, а в подъезде наверняка дежурит охрана. Поэтому нас запросто примут за грабителей. Лучше подождем до утра и объясним все хозяевам. Люди мы интеллигентные по определению, и они, думаю, тоже, так что мы с ними договоримся и спокойненько выйдем на законных основаниях.

– Хорошо, – сказал профессор. – А можно я лягу на вон том шикарном диване?

– Можно, – согласился Сева. – А я, с вашего разрешения, размещусь на этом ворсистом ковре.

Профессор разрешил.

Сняв пиджак, Сева завернулся в ковер.

«Катя, где ты?»-с тоской успел он подумать напоследок.

28

Даже соединившись вместе неугомонный шум города, холодный сквозняк из выпавшей рамы и утренний свет не могли вырвать Севу из сладкого сонного полузабытья. Неясные тревожные воспоминания одолевали его, он путался в них, словно обессилевший пловец в цепких водорослях. Не исключено, что он даже стонал, пытаясь укрыться от мучительных образов минувшей ночи, вторгавшихся в его сны. Но вдруг привидения разлетелись: их спугнула тень, скользнувшая по зажмуренным Севиным векам. Через несколько секунд Сева открыл глаза, чтобы успеть заметить фигуру в длинном черном плаще, выходящую в дверь в дальнем конце комнаты. Почему-то было совершенно ясно, что незнакомец вошел с балкона сквозь проем, оставшийся в окне после ночного вторжения.

Профессор Потапов вкусно сопел на диване.

Собравшись с силами, Чикильдеев размотался из ковра, подполз к Аркадию Марксовичу и легонько потеребил его за нос – самый верный способ быстро разбудить человека.

– А? Что?.. – встрепенулся ученый. – Знаешь, Филипп, все-таки твоя девятичленная модель интерпретаций вещих снов…

Профессор, явно только что выпавший из какого-то научного диспута, увидел перед собой Севу, предостерегающе приложившего палец к губам, и осекся.

– Кто-то вошел!.. – просипел Сева, наклонясь к профессорскому уху.

Глаза Потапова в испуге заметались по всем направлениям.

– …и вышел! – докончил Сева.

– Кто вошел-вышел? – прошептал профессор.

– Тсс! – запретил ему говорить Сева.

Они оба прислушались.

Но ни напевающих голосов, ни шаркающих шагов, ни бормотания радио, ни шипения унитаза – короче, никаких звуков, свидетельствующих о чужом присутствии, ниоткуда не доносилось.

– Вам померещилось, Всеволод, – сказал, приободряясь, Потапов. – Знаете, как будет по-научному…

Севе так и не удалось до конца выслушать профессорское сообщение, пригодное, впрочем, лишь для разгадывания кроссвордов. Дело в том, что в этот момент дверь снова открылась, и снова появилась фигура в черном плаще. Быстро и почти бесшумно человек в плаще прошел через всю комнату, будто не замечая Севу и Потапова. Но когда оба подельника уже поверили в это, незнакомец вдруг остановился и пристально посмотрел на них. У Севы съежились внутренности, но на лице он постарался изобразить приветливость в сочетании с уверенностью в своем праве находиться в чужих апартаментах.

Впрочем, черная фигура никаких вопросов не задала, а тут же отправилась дальше. В руке она держала пачку бумажных листков. Фигура вышла в окно, после чего Чикильдеев и профессор снова обрели способность обмениваться словами.

– Вы видели? – прошептал Сева.

– Да, – отозвался профессор. – Это был совершенно явный хвост!

– Да я не про хвост! Я про то, что у него семь пальцев на руке!

– А я про хвост! Хвост вы разве не заметили? Он торчал из-под плаща!

– Заметил, но подумал, что мне показалось.

Сева и профессор вскочили на ноги, словно подброшенные пружинами. С опасливым любопытством они приблизились к окну и осторожно выглянули наружу. На балконе никого не было. Профессор первым задал вопрос, который вертелся у обоих на языке:

– А крыльев у него вы не заметили?

Крыльев Сева не заметил. Профессор тоже.

– Куда же он, в таком случае, подевался? – спросил профессор, не надеясь, впрочем, получить ответ.

– Не знаю, куда он девался, – сказал Сева, – но, кажется, теперь понятно, кто помог нам вчера мягко спланировать на балкон.

Когда они вернулись в комнату, профессор воскликнул:

– Смотрите! Что это?

На полу белел листок, явно оброненный хвостатым незнакомцем. Сева поднял его и повертел в руках.

– Какая-то официальная бумага насчет какого-то ртутного могильника…

– Ничего не понимаю! – сказал профессор. – Очевидно, в официальные учреждения нынче принято брать курьерами людей с хвостами. И что нам теперь делать? Вдруг там, за дверью – еще такие же, как этот?

– Да вроде он вполне мирный, – неуверенно сказал Сева. – Интересно, сколько у него пальцев на ногах? Тоже семь?..

Сева и профессор осторожно приоткрыли дверь и выглянули наружу. Широкий коридор с огромными картинами в простых рамах был пуст и безмятежен. На картинах были изображены разноцветные круги и треугольники.

– Картиночки-то дорогие! – прошептал Сева, вспомнив свой опыт исполнительного директора «Экспошарма».

– Вот эти пособия по геометрии? – хмыкнул Потапов.