Крутой секс

– Не расстраивай меня слишком, не говори, что даже не слышал.

Костик проглотил набившийся в горло войлок и признался:

– С… слышал.

В этот момент в дверь позвонили.

– Мы кого-то ждем в гости? – любезно спросил голый у Костика.

– М… может это Маша, моя жена, – предположил Костик.

– Сомневаюсь, – сказал голый.

В дверь снова позвонили.

– Какой-нибудь гребаный халат в доме есть? – спросил голый.

Впрочем, что это мы всё: голый да голый! Ведь мы прекрасно знаем, как на самом деле зовут незнакомца, оказавшегося в Костиковой ванной: Гена Штопор, он же Геннадий Патрикеев.

Через минуту Патрикеев с трудом натягивал не слишком просторный для него Костиков халат, и закончив эту операцию, подтащил хозяина халата и квартиры к еще не сломанной двери в туалет.

– Прикрой хохотальник и дыши тихо!

Как только Костик влетел в прохладный сумрак и рухнул на унитаз, вокруг наступила тьма. Он услышал, как дверь туалета блокируют по технологии, заимствованной у его жены. В это время в кармане завибрировал телефон, Костик стремительно выудил его и сдавленно прошептал:

– Алло!

Это был звонок от Севы, о котором мы уже знаем, поэтому гораздо интересней посмотреть, что творилось снаружи.

Штопор-Патрикеев заглянул в дверной глазок. Звонивший все еще топтался у квартиры. Не надо было читать много книг по психоаналитике, чтобы с первого взгляда разгадать его полную безобидность. Конечно, Штопор мог бы притвориться, что квартира оставлена на попечение домового, но ему была нужна информация, а информацией являлось все, что связано с козлом, сидящим в туалете. Поэтому Гена долго не раздумывал: распахнул дверь и стремительно втащил ушлепка внутрь. Зоологу эта сцена напомнила бы о том, как в далекой Африке крокодил выскакивает из воды, чтобы схватить зазевавшуюся антилопу-гну.

– Ну, послушаем, фофел, что ты здесь забыл. Только не говори, что ты социальный работник, а то отправишься покупать костыли, причем для себя самого.

– Я не социальный работник, – сказал антилопа-гну.

Как вы уже наверняка догадались, это был Иннокентий Самокатов.

Повертев головой, он спросил:

– А где Маша? Я звонил, но никто не ответил. Она дома?

– Увы! – сообщил Гена Штопор, как следует встряхнул Самокатова и поинтересовался: – Еще что-нибудь прыгнуло на язык?

– Здесь еще живет Костик, – сообщил Иннокентий.

– Кто этот Костик?

– Между нами говоря, порядочная сволочь.

– Не самая плохая репутация в наше время, – констатировал Патрикеев.

– А вы кто? – в свою очередь спросил Иннокентий. – Уж вы-то наверняка социальный работник, раз так боитесь конкуренции.

– Верно. Изучаю социальные портреты козлов и сволочей. Умоляю мне помочь. Так что мы имеем добавить?

– Вы насчет Костика?

– Разве я непонятно сказал? Кстати, может ли такое быть, чтобы эта сволочь рассказала тебе об одном чемоданчике?

– Не могло быть, потому что я с ним принципиально не разговариваю.

– Не накатывай дурочку! Какого полового члена ты тогда сюда приволокся?

– Мне передали, что звонила Маша, его жена.

Штопор усмехнулся.

– Взошла заря над лесом и осветила верхушки дубов. Как я догадываюсь, этот козел Костик бьет свою Матрену, а она приглашает тебя утирать слезы?

– Примерно так, – согласился Самокатов. – Только он ее не бьет, а обижает. И вообще жизнь испортил.

– Понял. У вас тут любовная драма. Это не мой формат.

– А какой ваш формат? – чистосердечно поинтересовался Иннокентий.

– Ты что, понты отбивать надумал? Здесь я спрашиваю. Ты вообще-то чем занимаешься?

– Я? – Самокатов задумался. – Рекламные щиты ношу…

– И все? – спросил Штопор, еще раз как следует встряхнув некрупное тело.

– В свободное время изучаю последовательность случайных дискретных величин, – на всякий случай сообщил Иннокентий.

– Ты мне все мозги вынес! – сказал Штопор, раздражаясь от услышанной белиберды.

На секунду он задумался: что делать с придурковатым ботаником? Один человек – одна проблема, два человека – две проблемы.

– Если ты такой умный-переумный, тебе в кайф в тишине посидеть!

Штопор ногой отшвырнул стулья, запирающие туалет, и, держа одной рукой Иннокентия, другую сунул в темноту и выудил оттуда Костика.

– А! Вот ты где! – сказал Самокатов не без сарказма. – Тебе тут самое место. Как ты сюда угодил?

Костик не стал размениваться на взаимные колкости и по привычке ответил довольно длинно:

– Когда я работал в одной конторе, то у нашей секретарши Зины Бычковой на все вопросы были два ответа: «Для секса» и «Так исторически сложилось». Ее спрашивают: «Почему документ такой мятый?», а она: «Для секса». Ей говорят: «Почему вчера ты не послала факс?», а она: «Так исторически сложилось».

Патрикеев милостиво дослушал рассказ, а в конце велел:

– Ну, хватит туалетную бумагу жевать. Ты, ботаник, мне не нужен, – сказал он, заталкивая Самокатова туда, откуда вытащил Костика, – а ты, фуфлогон…

– Тогда уж фуфломет. А еще лучше – фуфломейстер, – храбро поправил Костик, чувствуя, как от страха ноги прилипают к полу.

Штопор посмотрел на него взглядом человека, не умеющего ценить филологические изыски.

– А ты, фуфломет, колись: где драндулет? Белый. Называется «Жигули». Номер подсказать?