Кружение над бездной

В кухне Герберту повстречалась китайская нянечка, все еще не отказавшаяся от комсомольских замашек. Правда, она как–то даже изъявила желание принять крещение, и Герберт послушно нашел в Интернете и распечатал для нее молитвослов по–китайски и Евангелие, однако, когда в связи с кризисом пришлось снизить зарплату, у китаянки интерес к православию пропал.

Герберт дружелюбно похвастался кадилом и порадовался, что Патрик спит и не выхватывает у него из рук опасный предмет с раскаленным угольком. Затем он ввалился в рабочую комнату Эльзы, где та занималась кройкой и шитьем. Эльза разговаривала по телефону. Там же сидел и Джейк, недружелюбно отреагировавший на появившегося отца в черном одеянии с кадилом. «Опять крыша поехала», — прочел Герберт во взгляде карих глаз сыновний приговор.

Герберт безуспешно попытался заинтересовать Джейка пиротехническими перспективами повозиться с кадилом с далеким прицелом, поскольку сам этого не любил и искал, на кого бы сбагрить обязанность подготавливать и подавать кадило священнику во время литургии.

Потом постарался привлечь внимание Эльзы, но та была слишком увлечена телефонным разговором.

— Мама, успокойся, — говорила Эльза. — Ты никому ничего не должна…

По обрывкам фраз Герберт понял, что речь идет об очередных разборках и вышел из комнаты. В коридоре он натолкнулся на Энжелу, которая только что привезла машину, потому что Джейку хотелось всей семьей поехать в кино. Энжела недружелюбно посмотрела на кадило и, поприветствовав Герберта легким кивком, прошла мимо.

Герберт отправился тушить уголек.

Украдкой он по–прежнему сочинял стихи.

Если вы спросите: «В чем же тут дело?Что тебе нужно от жизни еще?»Я не отвечу, а лишь неумелоВ вас запущу я в ответ кирпичом.Если вы спросите: «Что тебе надо?Разве не всё тебе дали сполна?»Я не отвечу, а только парадноВыпью свой кубок молчанья до дна.Здесь нет вопросов, как возле раздачи,

Мы не пропойцы, и нету пивной…Я представлял эту жизнь чуть иначе — —Нет, не цветистей, а просто другой.На суету не меняется мода,Тихо струится над памятью дым,Я не ропщу, становясь год от годаТо ли светлее, а то ли седым.Я извлекаю из пыльных альбомов

Давние фото и щурюсь на них…Жизнь и тогда ведь текла невесомо,Как перед утром приснившийся стих.Господи, Боже, прости меня, милый.Я не хочу Тебя вовсе гневить.Всё хорошо, и до самой могилыЯ как–нибудь постараюсь дожить.Я буду верить в Тебя непременноИ отслужу много тысяч молитв,

Ты ж за мое поведенье примерноеДашь мне немного на небе пожить.Я буду волю Твою без простояС тихим смиреньем всегда исполнять.Бог, говорят, существо препростое.Что ж препростое так сложно понять?

Вдруг все засобирались. Эльза закончила разговор, и оказалось, что они опаздывают в кино.

По дороге Эльза рассказала суть конфликта, бушующего по новому месту жительства ее родителей.

— Папа сломал ребра. Упал в гололед. У них морозы — сорок градусов. «Жигули» его не завелись… Баба Маня…

— Сколько ей лет? — спросил Герберт об Эльзиной бабушке, которая, ко всеобщему удивлению, все еще была жива.