Кружевные закаты

Янина распахнула глаза и выпрямилась так резко, что разорвала фату. С досадой она отцепила ее от волос и швырнула в угол. «Какое-то время могут нравиться попытки сблизиться с кем-то. Но это очень скоро надоедает, если не чувствуется ответного желания…» – пыталась сказать взглядом Янина Николаю, выходя из церкви под руку с мужем и подвергаясь осыпанию лепестками. Она не преминула отметить его разочарование, гнев и стыд. С момента прощания они ни слова не сказали друг другу и не грозили сказать погодя. Ее раздражала двойственность его поведения, которую она немедленно окрестила вероломством и двуличием. Она просто села в двуколку и дождалась, пока сияющий аккуратно садящийся с другой стороны Денис укомплектует свой впечатляюще поблескивающих фрак. Молодой муж крикнул кучеру: «Трогай!», и они унеслись от злополучного Николая… За окнами экипажа вяло расплывался город. Ехали они недолго – в каждом приличном уезде стояла своя церковь.На праздновании же собралось столько гостей, что нет надобности говорить с Литвиновым. Лишь выслушать приличествующие случаю поздравления от их четы, ожидающей уже, по слухам, младенца. Нечего сказать, Анна шустра!

Николай. Ничтожество, увалень, дрянь, шут гороховый! Как он смеет, как он вообще додумался до такого? Как она могла быть так слепа и идеализировать его?!

Явился на ее свадьбу с видом страдальца, вздыхая, стоял за ее спиной, понурив голову и ведя себя так, словно оба находились в повести «Дубровский», пока священник читал скучную отповедь про долг в браке. Кого это вообще воодушевляет? Янина поклялась себе не думать о нем и неплохо справлялась. Она сама была поражена тем, насколько несложно оказалось отстранить его из своей жизни, как скоро зарубцевались штрихи на сердце. И что Анна так страдала по Дмитрию не один год? Это так просто – люди редко оправдывают возлагаемые на них надежды… Разочаровавшись, легко отрубить. Сердце ноет первые дни, если не подпитывается робкой надеждой, что жертва неправильно поняла своего палача. Лишь один обнадеживающий взгляд, смех и доброе слово – все начнется сначала, причем с новой силой, исходящей из облегчения и мук совести, что мог дурно думать о чудном человеке. Янина знала все это, наблюдая за сестрой, и понимала, что лучше самой ударить первой, чем ждать удара от другого и становиться зависимой. Горькая обида, тем сильная, что ранила гордость и самолюбие, не позволила Янине догадаться, что Николай истинно жалел о ее обществе, но не как любовницы, а как друга. Стасова всегда была весьма избирательна в знакомствах, и то, что выбрала именно его, не могло не льстить Николаю.

– Знаешь ли ты, что такое связь, идущая с основ бытия, такая же необходимая, как простейшие потребности, окрыляющая и обнадеживающая? – сказала как-то Анна Янине, и тогда та не поняла слов сестры. Теперь понимала, но не хотела повторения. Слишком дорого ей обошлось полное доверие к другому человеку.

Ирина Мартынова, столкнувшаяся с Яниной одной из первых, когда та только вступила в дом, держалась так же высокомерно, а ее достопочтенный муж так же много пил и посматривал на чужих жен, ничуть не стесняясь и белозубо улыбаясь, если удавалось поймать чей-то изучающий взгляд и раздвигая свой чувственный словно призывающий к удовольствиям рот в хитрую улыбку. Он стоял на одном месте, не двигаясь, и его увечье не бросалось в глаза. Он ощущал себя прежним Дмитрием, счастливым и здоровым… Как отвратительно было жить с этим! Снова и снова просыпаться, подниматься через силу, пребывая в тоске, что ничего не изменится, проживи он хоть сто лет. Он хотел бы пробежаться по дому, да не в силах был теребить больную ногу… И костыль стал единственным подспорьем.

Должно быть, они с Анной настойчиво делали вид, что не замечают друг друга, да и Николай, и без того пребывающий в дурном расположении, надулся так, что, того и гляди, грозил лопнуть. Дмитрий, почуяв врага, ушел в тень. Конечно, низ дома Дениса Федотова был не столь обширен, как бальные залы во дворцах, и не повстречаться там было не так уж легко… Тем более круг столичной элиты был узок, а Николай и Дмитрий в любом случае являлись яркими его представителями, блистая наружностью, женами и представительным видом. У Янины голова пошла кругом, она поднялась наверх и плюхнулась на кровать. Не станут же они вновь набрасываться друг на друга после всего…