Кружевные закаты

Анна чувствовала, как сестра напряглась на своем диванчике, и, даже не видя полностью ее анфас, поняла, что надвигается буря. Такой разъяренно – решительной она не видела Янину со времен неприятностей с отцом. Тогда старшая дочь, не без оснований считая себя самым разумным представителем фамилии, пыталась в последний раз наставить отца на путь истинный. За что получила пощечину и порцию поношений как неблагодарного отпрыска и слишком много о себе возомнившей девицы, чье дело помалкивать и не вмешиваться в занятия мужчин.

– Ваш паж, которого вы выдрессировали под себя, целиком и полностью избавился от опеки старого своего хозяина и перешел в ваш цирк.

В комнате воцарилось молчание. Анна и Николай не словно и дышать прекратили. Вместе с пораженным Дмитрием, который занес руку, дабы прикурить, да так и остался в позе с незажженной сигарой и повернутой головой, на которой застыло выражение крайнего изумления. В практике Мартынова это был первый случай, когда вызов ему бросила женщина, и он решительно не имел понятия, как на это реагировать.

– Ах вот как… – протянул он, наконец.

– Думаю, с вашими способностями вы могли бы придумать нечто оригинальнее, господин Мартынов.

Тут Анна дернула бы сестру за рукав или ударила под столом ногой, но не могла провернуть этого незаметно. В конце концов, Дмитрий – это их последний шанс остаться на плаву. Она помнила об этом даже после того, что он натворил. Странно, что размеренная Янина, всегда обращающая больше внимания на комфорт и перспективы, была настолько задета теперь, что не посчитала нужным сдерживаться. «Должно быть, потом она раскается, да как бы поздно не было», – устало думала Анна, и мысли ее растекались под влиянием невозможности происходящего. Может ли быть, что все это случается с ней? С ней, чье детство было относительно спокойным? Неужто судьба решила, что достаточно ей почивать на лаврах и обожании? Горько.

– Думаю, с вашими способностями вы могли бы совать свой перебитый нос в еще более глубокие сферы и навсегда отворотить от себя людей, которые еще имели терпение с вами сосуществовать, – Дмитрий указал на это обстоятельство, мерзко улыбаясь.

Удар не пришелся в цель. Нос с горбинкой не доставлял Янине мук, а мнение о ней окружающих занимало так мало места в ее самосознании, что окружающие были бы уязвлены. Она относилась к своей внешности безразлично – спокойно и не испытывала священного восторга, если цвет платья неожиданно подходил к ее коже. Стасова имела изысканно изломанные пухлые губы и изгибающийся нос, нисколько ее не портивший. При одном взгляде на эту девушку не трудно было догадаться, что эта птица с родословной. Большие темно-серые глаза и улыбка, мило приподнимающая скулы. Почти прямые брови. Разумеется, Дмитрий не указал ничего из этого, находясь в пылу взаимных шпилек.

– Не стоит прикрывать недостаточность аргументов суждением о наружности противника.

«Достойный отпор», – улыбнулся про себя Николай. В то же время в залу вернулся Денис и замер на входе, недоуменно вращая глазами.

С этими словами Янина поднялась, и, не позволив распыляющемуся уже Дмитрию довершить ссору, превзойдя поток взаимных уколов, гордо проследовала на выход, любезно распрощавшись со всеми и не взглянув даже на Дениса.

– Так и сядет тебе на шею, если уступишь теперь, – глубокомысленно изрек Дмитрий, когда стихла даже тень ее торопливых устойчивых шагов.

Денис почувствовал, как от этих слов веет уверенностью и прямотой, не скрывающейся за безразличием или боязнью задеть. Но эти слова отнюдь не утешили его, а поруганный вид Анны и Николая довершил дело. Федотов как-то ошалело откланялся и выскочил из дома в полном неведении, что следует предпринимать дальше. Перед ним словно померкло светило, и найти силы вновь забрести на дорогу у Дениса Сергеевича в тот момент не было. Обессиленный, он чуть было не сел прямо на пыльную дорогу, но подоспевший кучер избавил его от такого падения.

Федотов опасался проявить неотесанность, обнажив истинное состояние своей души, накричав на всех в подряд, а потом заплакав… Плакать хотелось отчаянно. В расстроенных чувствах он, не забрав даже свои вещи, поддался порыву и отбыл… к родителям. То ли жаловаться, то ли советоваться. Дмитрий, похлопывая его по плечу, уверял, что перерыв этот в отношениях с невестой пойдет ей только на пользу, и она непременно известит его, когда одумается. Одно мгновение в тщеславной надежде Федотов поверил, что незадавшаяся его невеста будет ждать и скулить. Но для подобных действий и обращения он явно выбрал не ту девушку. Дмитрий едва уловимо подбодрил его, дав понять, что Янина приползет обратно с повинной, хотя в глубине души Денис понимал, что этого не случится. Но, опасаясь показаться слабым перед свидетелями побоища (Дмитрия не было рядом уже, но Федотову по-прежнему не давала покоя мысль о его присутствии), крепился и подбадривал сам себя. Все образуется… мало ли девушек в России… И снова отчаянное желание прослезиться накрыло Дениса Сергеевича с головой. Это было подобно всплеску, едкой горечи от слишком острого перца.