Крылатые сандалии

Они сидели в центре острова вокруг большого костра, который разожгли, чтобы согреться. В сторонке Панда готовил омлетище со спаржей – настолько огромный, насколько можно себе представить. Уцелевшие хранители вместе с Марабу и Вавелем подводили итоги. Потери были значительными, однако большинство гнезд остались скрыты от побежденного врага.

Роза никогда не забудет тот миг, когда распахнулся вид на пиратский корабль. Он стоял посреди залива: тихий, мачты обломаны, ветер гоняет паруса, ни малейшего признака жизни. Покинутый, мертвый, беззубый. Корабль-призрак. Роза и Уршанаби взобрались на палубу и увидели, как Марабу трясет пиратов, будто пытаясь их пробудить. Уршанаби оттащил его и сказал: «Довольно, это их не вернет». Но Марабу не сдавался и все твердил, что они всего лишь зачарованы и обязательно вернутся.

– Вы их еще увидите. Они вернутся, оседлав волны.

Роза не выдержала и разрыдалась, и только тогда Марабу, будто очнувшись от монотонного качания, повернулся и посмотрел на них влажными, постаревшими глазами. Рябь морщин на его лице превратилась в глубокие водостоки, по которым стекали слезы. Роза и Марабу долго обнимались и плакали, пока Уршанаби искал живых среди обломков.

А теперь они сидели вокруг костра, все вместе, и ели приготовленную Пандой еду. И не смеялись. Не разговаривали. Не пели. Они оставили рядом с собой места для тех, кто их покинул, кто больше не вернется в Царство Глубин. Роза задумалась о Гамбито. Она не могла осмыслить, как это возможно, что он больше никогда не увидит вновь госпожу Горемыку, которая все еще ждет его и ищет. Роза вспомнила, как Элли пыталась найти Гамбито и звала его, заглядывая под машины на улице Судеб. От одного воспоминания грудь Розы пронзила жгучая боль. Как это никогда? Больше никогда вместе?

– Роза, – окликнул ее Вавель. – От всего Царства Глубин мы хотим поблагодарить тебя за то, что ты сражалась с нами плечом к плечу. Может, ты сомневаешься, стоила ли того эта битва. Может, на твоих весах потеря друзей тянет чашу вниз. И твои сомнения совершенно обоснованы. Потому мы всегда будем носить погибших друзей в наших сердцах и продолжим их путь, наш путь. Иного выхода у нас нет. Мир за один день не изменится. Сегодня наша страна стала меньше. Но настанет время, и из нее прорастут тысячи новых. Будьте уверены, однажды для нашего мира эта сказка станет былью. Настанет день, когда мы заживем в том самом некотором царстве, некотором государстве…

Роза безучастно улыбнулась. Она уже столько времени смотрела по сторонам, надеясь, что Гамбито вот-вот появится. Разумом она понимала, что Вавель говорит правильные вещи, но ничто не могло унять пылающую боль от утраты друга.

– Я пойду, – только и сказала она. – Я вернусь домой.

– Конечно же, ты вернешься обратно.

– Я хотела еще остаться помочь, но мне надо идти.

– Там, куда ты пойдешь, ты все еще будешь здесь, Роза.

– Как это?

– Без «как» и без «почему». Просто вот так. Завтра, когда ты проснешься, все будет иначе. Достаточно одного вечера, чтобы взглянуть на мир новыми глазами. Ты увидишь в ином свете и близких тебе людей, и тех, кто казались тебе далекими, очень далекими. Тебе достаточно лишь осмелиться нырнуть в глубину.

– А если я вас забуду? Если я вернусь и не смогу вспомнить ничего, что здесь происходило? Как когда просыпаешься и не можешь вспомнить, что приснилось, как бы ни пытался?

– Даже если не сможешь вспомнить, грезы коренятся в нашей жизни. Вот увидишь, мы встретимся снова совсем скоро, когда придет время. Ведь нам предстоит прожить вместе еще одну грезу.

Роза попрощалась с ними. Все новые друзья хотели побыть с ней чуть дольше, и потому все вызвались ее проводить, но Роза настояла, чтобы они продолжили праздник. К тому же путь ей предстоял не такой уж и далекий. Прежде чем Царство Глубин погасло, Роза успела оглянуться и спросить Вавеля:

– А каким будет тот, другой мир?

Вавель, улыбаясь, помахал ей рукой; даже если он что-то и ответил, Роза этого не услышала. Так что она решила, что тот, другой мир будет похож на улыбку. Улыбку, которая объединит множество разных людей, маленьких красных светлячков, загорающихся и гаснущих на карте, – всех тех, многих и разных, кто шагает по земле.

Есть дорога, есть путь[65]