Крылатый сфинкс, печальный цербер

Надо же, какие слова знает ее пятилетний сын! Весь вопрос: откуда. Вернее, конечно, от кого. И Наталья отчего-то не сомневалась, что от Наты. Интересно, что такого эта чудо-педагог наговорила Кирюше про родную мать в то время, как эта самая родная мать пребывала с братом Наты в местном ресторане?

Или не с братом?

– Это тебе Ната сказала, что я такая? – вырвалось у нее, но Кирюша явно не хотел вести об этом речь, а все ныл:

– Мама, мамочка, позволь мне, пожалуйста, позволь! Я хочу, очень хочу! Ведь вы за дверью были?

Наталья, устав от завываний Кирилла, который умел быть несносным и доводить своими закидонами до белого каления, тряхнула мальчика как следует и крикнула:

– Я задала тебе вопрос, так что изволь дать мне ответ, Кирилл! Это Ната тебе такое про меня рассказала?

Кириллом она сына называла в исключительных случаях, например, когда вела с ним серьезный разговор. То есть как в этот раз.

– Скажу, если позволишь туда спуститься, мамочка! – заявил мальчик. – И вообще, я тебе ничего не обязан говорить! У нас демократия!

Наталья начала нервно смеяться, чувствуя, что на глазах наворачиваются слезы. Ну как можно было не любить такого сорви-головастика?

– Хорошо, Кирилл, я обещаю, что подумаю над гипотетической возможностью того, чтобы мы вдвоем спустились туда, вниз, – произнесла Наталья, в очередной раз кляня себя за то, что слишком бурно отреагировала на хитрость Кирюши. – Ты знаешь, что такое гипотетическая возможность?

Проходивший мимо рабочий, тащивший извлеченный из подземного хода кабель, произнес:

– Это значит, приятель, что ни хрена тебе не обломится. Ой, извините, барышня!

Под барышней он подразумевал, видимо, Наталью. Та, метнув в не в меру разговорчивого типа испепеляющий взгляд, продолжила:

– Так вот, Кирилл…

– Так вот, мамочка, – заявил мальчик, копируя ее, – ты меня снова обманешь! Потому что ты взрослая, а я ребенок. А взрослые всегда обманывают детей!

– Это тебе тоже Ната сказала? – выпалила изумленная Наталья, а мальчик с гордостью пояснил:

– Этому научил меня житейский опыт, мамочка!

Наталья снова нервно усмехнулась и, чувствуя, что гнев на сына полностью улетучился, заявила:

– Ага, твой житейский опыт… Пятилетнего карапуза…

– Никакой я не карапуз, мамочка! – с жаром заявил Кирюша. – И вообще, Ната бы меня так никогда не назвала. А ты называешь. И это нехорошо, мамочка!

Сын был прав: это было нехорошо. Однако Наталья не желала, чтобы ей в который раз в пример ставили эту самую Нату. Будь она неладна!

– И что еще она говорила? – спросила она, а сын простодушно ответил:

– Что ты се-бя-лю-би-вая. И что все скоро будет хорошо. Мамочка, мне больно!

Наталья, сама того не замечая, стиснула плечо сына.

– И что еще?

Мальчик испуганно произнес:

– Мамочка, она не знает, что я это слышал! Она по телефону с кем-то говорила, думая, что я с Гертрудочкой по саду носюсь.

– Ношусь, – автоматически поправила мальчика Наталья. – Что еще?

– Но потом она обернулась и меня увидела, и сразу голос понизила. И мы с Гертрудой убежали.

Ага, вот, оказывается, какую она давала ей характеристику, ведя с кем-то телефонный разговор. Интересно узнать, с кем именно. Нет, не с Сашей: за время их поездки в ресторан он ни разу никому не звонил и не принимал звонка.

Получается, что Ната обсуждала ее с кем-то еще? Господи, да ей косточки перемывает целый поселок, что ли?

Наталья посмотрела на сына и произнесла:

– И отчего ты так ее любишь, Кирюша?

Тот, словно оправдываясь, затараторил:

– Мамочка, я не люблю ее. Просто с ней весело. И она такие страшные истории рассказывает! И смешить умеет. И еще она разрешила мне…

Тут он запнулся, и Наталья, взяв мальчика за подбородок, произнесла:

– Так что она разрешила тебе?

Ребенок скривил личико:

– Мамочка, только не сердись, пожалуйста. Ты обещаешь?

Наталья, предчувствуя что-то нехорошее, вздохнула и, проводив очередного рабочего, сносившего вниз оборудование, проговорила:

– Даю слово, что не буду сердиться. Так что она тебе позволила?

Кирюша, набрав в легкие воздух, закрыл глаза и на одном дыхании выпалил:

– Она разрешила мне зайти в комнату со шкафом, мама! И даже открыла его. И сказала… И сказала, что мальчик, который там живет, скоро придет за мной!

Наталья попыталась сохранить спокойствие. Нет, вот ведь дрянь! Значит, как она и подозревала, Нате была известна история о мертвом мальчике из шкафа, хотя она это напрочь отрицала. И она использовала эту страшилку для запугивания ее сына.

– И что еще? – спросила она, и Кирилл прошептал:

– Она сказала, что мальчик хороший. И что он будет мне настоящим другом.

Точно, дрянь и мерзавка! Нет, она это дело так не оставит, а выбьет из Наты всю правду – даже если ей придется сделать это не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле, причем собственноручно.