Крылья

Он медленно развернулся в сторону жены, потемневшим взглядом сверлил ее, словно не мог поверить, что она способна ставить условия. Повисшая между ними тишина была страшнее бури. Внутри все взбунтовалось, сила рвалась наружу, стремилась показать, кто здесь главный. Схватить за волосы, сорвать одежду и проучить за дерзость. Воздух наэлектризовался. Он мог бы ее даже убить, но это ничего не изменит. К жрице он все равно пойти уже не сможет. Он сжал руки в кулаки и прорычав: «Как скажешь госпожа», направился к выходу.

– Куда? – полетело вдогонку. Словно женщина не понимала, в какую опасную игру она ввязалась.

– К себе. Тебя я сейчас тоже видеть не могу, – выплюнул, не сдерживая ярость в голосе, и вылетел из покоев. В этот раз двери все же не пережили его ухода. Щепками ссыпались на каменный пол и превратились в черную пыль.

*****

Но и у себя остаться он не смог. Хватило пары мгновений, чтобы понять, разнесет все к чертям, если задержится. И вот он здесь, за северной границей столицы. Там, где город, постепенно сходя на нет, переливается в суровый каменный ландшафт и упирается в чёрные горы. Стройные ряды домов становятся разрозненными и, распадаясь, плавно перетекают в одиночные, похожие на валуны, постройки. То тут, то там перемешиваются с одинокими островками зелени, возвышающимися посреди неприглядного ландшафта, и вовсе сходят на нет. А дальше лишь безжизненная пустыня, возникшая здесь не без его участия, и черные каменные стены.

Он снова взглянул на небо. Ещё немного и оранжевый монстр съест бледного карлика. И все закончится. Жрица поймет, что дальше ждать не имеет смысла, покинет его сад, вернется в свои покои. Как и он, будет чувствовать зов, жажду и, промучившись час-другой, вызовет к себе своих служителей. Он бы вызвал.

«Черт.»

Он почти физически ощущал умелые руки жрицы на торсе. Тонкие пальчики проводят по плечу, торсу, исследуют линии татуировки. Четкие, уверенные касания. Запах женщины. Сила и боль.

«Черт.»

Еще несколько недель назад он не думал, что эта жрица станет для него столь важна.

«Почему он сидит на камнях, стискивает зубы, сжимает кулаки и пытается удержать рвущееся на свободу безумие, вместо того, чтобы забыться вместе с ней. Каро.»

С каждой минутой сопротивляться зову потока становилось все сложнее. Каждая клетка наполнялась силой, пронизывала естество и грозилась выплеснуться.

Князь поднялся на ноги, обошел вершину холма и вернулся к подножью обелиска, возле которого сидел все это время.

Высокая стела была испещрена рунами. Линии и пункты переплетались, создавая утонченный рисунок, в котором далеко не каждый жрец узнал бы зашифрованные письмена. Даже ему не сразу удалось прочитать – и тем более понять —начертанное. Далекий предок когда-то оставил этот камень, как напоминание о собственных демонах.

«Могущественный жрец, сильнейший из всех, и где он? Даже он не смог противостоять, полностью растворился в черной мощи… А сколько продержишься ты?»

Князь усмехнулся, обошел стелу, неторопливо ведя рукой по линиям камня. Вдруг в пальцах кольнуло. Он отдернул руку и замер в недоумении. Пара капель крови скользнули по высеченным линиям. Рисунок замерцал, и в тот же момент он ощутил холодок, идущий от руки к лицу. «Свечение.» Оно еще только набирало силу, а он уже совершенно не в состоянии контролировать себя. Дыхание перехватило. Он чувствовал, как поток устремляется к своему проводнику, ощущал, как его зов захлестывает сознание, и уже предвкушал единение. Черный поток, практически никогда не покидавший горной долины, сейчас неумолимо приближался к обелиску, заслоняя звезды, закрывая собой слившиеся воедино луны, поглощая предрассветные сумерки. Начавшее светлеть небо вновь потемнело, мрак стал гуще и непроницаемее. Воздух в вышине скручивался спиралью, в воронке которой уже начинали плясать первые искры – единственные всплески света в наступившей тьме.

Прикрыв глаза, он уже не пытался сопротивляться, прислушивался к своим чувствам, впитывал силу извне, сливался с потоком, чтобы через какие-то мгновения полностью сродниться с ним, выплеснуться и раствориться в безудержном вихре огня. На задворках сознания он еще помнил, чем все это может кончиться. Когда-то будучи ребенком, во время выплеска силы, он спалил несколько деревень, попавшихся под руку. А теперь его сила выросла многократно, и если черный пепел накроет столицу, не останется никого.

«И что с того? – шептал поток, искушая. – Ты выжжешь их и станешь еще сильнее. Вспомни это чувство, разве есть что-либо прекраснее вливающейся и наполняющей до краев силы!?»