Ксенотанское зерно

— Наверное, — пожал плечами Якоб. Он чувствовал себя очень усталым. Как будто ему не семнадцать, а по крайней мере двадцать. Может, даже двадцать пять.

— И народ на площади… Он расходится? А Дитрих?

— Это кто такой?

Ирма с неудовольствием отметила, что в голосе Якоба было только вялое любопытство. Ни капли ревности!

— Это принц, который выступал с балкона.

— Судя по крикам, — подошла Лотта, — он продолжает выступать.

— Ничего не кончилось?

— Знаете что? — поднялась и отряхнула платье Ирма. — Пойдемте, посмотрим.

— Посмотрим! — Король принял некую бойцовскую стойку.

— Прошу прощения, господа, что вмешиваюсь в вашу благородную беседу…

И король, и его противник вздрогнули: кто это сказал?

Через мгновение ситуация стала еще менее понятной: сквозь непроницаемое темное «стекло», в которое продолжали отчаянно биться гвардейцы, прямо сквозь кирпичную стену в зал бывшей фехтовальной школы вошел человек.

Немолодой, худой, босой. В обычной крестьянской одежде, войлочной широкополой шляпе, каких крестьяне не носили уже лет сто.

— Ты… кто?! — взвизгнул герцог.

Король Вальтер с неудовольствием отметил, что сам был близок к подобному позорному звуку.

— Я? — Незнакомец улыбнулся.

Из-под полей шляпы сверкнули серые спокойные глаза. Языком пламени качнулось огненно-алое петушиное перо на шляпе, тонким солнечным лучиком блеснула золотая серьга в левом ухе, которую почему-то никто никогда не замечал.

— Ты? — выдохнул герцог. — Старый колдун…

— Я, — перебил его незнакомец, — всего лишь скромный мельничный Подмастерье.

Король неожиданно успокоился:

— Вот и Третий.

— Что же вы, ваше величество, так неосторожны? — укоризненно обратился к королю узнанный незнакомец-Подмастерье. — Не взяли с собой ни одного образа святых? Что, если бы я не смог устранить ведьм уважаемого Вольфганга?

— У меня были на то свои причины, — развел руками король.

— Знаю я ваши причины. И все равно — неосторожно и самонадеянно.

— Я мог бы его победить.

— «Мог бы» и «победил» — разные вещи.

— Так это ты?! — До герцога дошло. — Из-за тебя мои ведьмы не пришли на зов?

— Я, я, — повернулся к нему Подмастерье. — Скажу больше, это я помог Ирме сбежать от тебя и твоих прихвостней, это я убил остальных твоих колдуний, это я всячески мешал и вредил тебе. И это я, — Подмастерье улыбнулся, — сделал так, что два претендента на престол убили друг друга.

— Но почему?! Насколько я помню сказки о тебе, ты должен был пойти против короля!

— Против короля? Почему?

— Ты же за свободу! Как и я!

— Я — за свободу, — прищурился Подмастерье. — Вот только я не уверен, что за свободу ты. Это ведь ты устроил развал и разруху времен Новой династии. Только тем, что привел ее на трон.

— У меня не получилось! Дай мне попробовать еще раз! Убей короля!

Герцог попытался было что-то наколдовать, судя по яростным пассам, но замер, увидев покачивающийся в пальцах Подмастерья образок святого.

— Я хотел бы уточнить, — кротко поинтересовался король Вальтер. — Вы, уважаемый, на моей стороне? Или я понял неправильно?

— Неправильно, — отрезал Подмастерье. — Я на стороне народа, а вы, ваше величество, народ угнетаете.

— Тогда вы на его стороне?

Подмастерье вздохнул:

— Кто не с нами, тот против нас… Сделай выбор… Добро и зло… Закон и хаос… Когда вы все уже поймете, что в этом мире есть и другие цвета, кроме черного и белого?

— Я, значит, черный. — Король Вальтер оглядел себя. — Герцог — белый. А ваш цвет, уважаемый?

Герцог попытался броситься на Подмастерье, но тот взмахнул рукой, и не ожидавший нападения Вольфганг упал в кресло. Которого мгновение назад в зале не было.

— Мой цвет? — Подмастерье провел пальцами по петушиному перу. — Цвет свободы.

— Но…

Король неожиданно обнаружил, что сидит в кресле, как и его неожиданный собеседник. Подмастерье взмахнул рукой, и кресло с герцогом подъехало к ним. Из пола вырос круглый столик, на котором появились три большие оловянные кружки.

— Не желаете пива, господа?

— Нет! — рявкнул герцог.

— Ну, как хотите. — Подмастерье закинул ногу на ногу, пошевелил босыми пальцами и отхлебнул из кружки. — Я хотел бы прояснить некоторое непонимание своих целей и желаний.

Он посмотрел на короля и герцога:

— Генерал Нец… Герцог цу Юстус… Два противника. Две стороны. Вы никогда не задумывались, что в самом деле олицетворяете две вечно противоборствующие стороны?

— Добро и зло? — усмехнулся король.

Ситуация была абсурдна до смешного: в непроницаемом зале сидят король и его противник и слушают философские сентенции из уст босоногого крестьянина.

— Нет. — Подмастерье качнул шляпой, напомнив покойного Грибного Короля. — Я бы назвал вас Порядок и Беспорядок.

— И на чьей ты стороне? — Король быстро определил, кем он является в этой паре.

— Я, — с нажимом произнес Подмастерье, — на стороне свободы. Каковая, на мой взгляд, является абсолютно необходимой для народа и при этом нуждается в обоих понятиях, упомянутых мною ранее.

— Я хочу свободы! — Герцог сообразил, как двусмысленно это прозвучало и уточнил: — Свободы для всех!