Ксенотанское зерно

— Господин Рудольф. Не смотрите, что старый и лицо побито. Я вижу, он будет любить вас…

Лотта начала что-то рассказывать про характер Рудольфа, потом стены комнаты внезапно растаяли, и девушки поплыли на кровати по широкой спокойной реке. Солнце ласкало обнаженное тело Ирмы, но она совершенно не смущалась своей наготы.

Во сне и не такое происходит.

— Здравствуйте, девочки.

Ведьмы вздрогнули. Потом быстро проверили заклинание отвода глаз. Нет, оно действовало. И тем не менее у их столика стоял, слегка покачиваясь, молодой парень в одежде крестьянина с объемистым бочонком под мышкой.

Девушки быстро просветили парня взглядом. Ну да, в желудке почти пол-литра шнапса. Наверное, на пьяных заклинание не действует.

— Парень, иди отсюда, — отмахнулась Лиина, которая всем представлялась именно так. Когда не забывалась и не называла себя Леной.

— Почему? — Наглый парень присел на ближайшее свободное место. — Я вот вам хочу выпить предложить. — Он брякнул свой бочонок на стол. — Чистый шнапс!

— Действительно, — пробормотала Акира, — что еще можно предложить даме?

— Мы пьем вино, — отрезала Мария-Сюзанна, та, что в кожаной мини-юбке.

— Вино-о… — протянул парень. — Зачем я сюда пришел? Да вы после первого же бокала шнапса упадете под стол. Девушки… — презрительно добавил он и начал подниматься.

— Что ты сказал?! — хором возмутились ведьмы. — Хочешь сказать, что мы слабаки? В смысле, слабачки?

— Конечно, — уверенно заявил нахальный незнакомец. — Да я выпью больше, чем любая из вас, а потом еще и пойду поищу компанию посильнее.

— Ну-ка сядь! Наливай свой компот!

Девушки подставили кубки, парень сговорчиво разлил шнапс из бочонка:

— Ну что? Кто проиграет — тот слабак. И платит за выпивку.

— Готовь деньги, парень.

Компания подняла бокалы.

— Ну… — Ориоль произнесла тост. Короткий как заклятие фаербола: — За знакомство! Кстати, как тебя зовут?

— Якоб, — улыбнулся парень. — Якоб Миллер.

— Началось… — Король Вальтер глядел в окно.

Улица перед воротами на Дворцовую площадь постепенно начала заполняться народом. Горожане, дворяне, мужчины, женщины, молодые, пожилые… Кое-где появлялись маленькие скопления, как правило, вокруг одного человека, постепенно скопления росли, срастались, превращаясь в небольшую толпу.

Казалось, улицу затягивает разрастающаяся плесень.

— Они не на площади, — констатировал Август цу Гроссабгрунд.

— Ворота закрыты. Взлом ворот — нападение на дворец. Нужен кто-то, кто достаточно заведет толпу и бросит клич. Ага…

На улице появилась телега, на которую вскарабкался человек, немедленно начавший беззвучно — для наблюдавших его через стекло — кричать и размахивать руками, указывая на дворец. Его поддерживали молодые дворяне с повадками студентов-неучей.

— Кто это? — прищурился Август. — Где-то была труба…

— Цу Бальтазар, — уверенно произнес король. — Он.

— Добрый день, ваше величество, — в комнату вошел отец Куникулус, следом встал у двери гвардеец Рудольф. — Монахи готовы.

— Гвардейцы тоже, — вставил командир гвардейцев.

— Отлично. Нам понадобятся все люди. Навряд ли Грибной Король с прихвостнями будет без охраны… Ирма в безопасности?

— Да. Во дворце.

В комнате повисла тишина. Король отвернулся от окна. Медленно-медленно.

— Где? — Тон вопроса был холодным и колючим, как снега севера.

— Во дворце… Мы же будет его оборонять? — Отец Куникулус понял, что напутал что-то, но пока еще не понял что.

— Во дворце?!

Рудольф бросился вниз по лестнице, он первый сообразил, что случилось.

— Мы сдаем дворец! — рявкнул король. — А вы оставили в нем мою дочь!

— Но…

— Быстро!

С улицы донесся рев.

— Поздно! — Август метнулся к окну. — Толпа пошла на штурм.

Ворота уже раскачивались под напором людской массы.

— Кто выиграл, девочки? — Якоб наклонился к лежащей лицом на столе ведьмочке. Она приподняла голову, пискнула и уснула опять.

— Я так и думал.

Возле стола стояли колонной три бочонка; девчонки оказались на самом деле сильными. Сильными, но глупыми.

Сейчас вся шестерка лежала лицами на столе, ни одна не могла воспользоваться отрезвляющим заклинанием, потому что другие тут же обвиняли ее в жульничестве и снимали заклятие. Якоб временами чувствовал на себе щекочущие мурашки: то одна, то другая пыталась найти в нем колдовскую силу, чтобы понять, как ему удается столько выпить, будучи почти пьяным. Ничего не находилось: колдовской силы у Якоба не было, а понять, в чем дело, неопытные колдуньи не могли.

Сила, даже очень большая, вовсе не заменяет умения и соображения.

— Ловко, — хмыкнул подошедший Подмастерье. — Часа три есть. Уважаемый, — кликнул он хозяина кабака, — распорядись, чтобы девушек отнесли в комнаты. Пусть поспят спокойно.

— Куда мы теперь? — деловито поинтересовался Якоб, сбрасывая притворное опьянение.

— Ты в порядке?

— В полном. Опять не удалось напиться.

— Тогда… — Подмастерье потер подбородок. — Нет, ты мне не поможешь. Я буду возле короля, чтобы помочь в случае чего, а ты… Побудь около дворца, вдруг пригодишься. Постой тихонечко в сторонке. — Колдун белозубо улыбнулся из-под широкополой шляпы. — Только в толпу не суйся. На всякий случай.