Кто в списке у судьи?

Это было другое его обиталище, святилище, убежище, берлога, Логово. Ни одного окна, единственный вход, всюду датчики сигнализации, круглосуточно работающие скрытые камеры. О существовании Логова было известно ему одному: не было никаких записей, разрешений, счетов, доступ сюда имел только он. Все средства коммуникации – электричество, водопровод, канализация, Интернет – обеспечивались структурой тренажерного зала, расположенного за толстой стеной, договор об аренде с арендодателем был заключен устно. Технически все это шло вразрез с уймой мелких правил, и ему как судье не слишком нравилось его собственное жульничество. Но успокаивало то, что об этом никто никогда не узнает. Приватность, обеспечиваемая этим убежищем, перевешивала и позволяла не испытывать вины.

Жил он в десяти милях отсюда, в городке Калмен, в симпатичном доме со стандартным кабинетом делового человека, куда легко могли нагрянуть ищейки с ордерами. Его служебный кабинет находился на втором этаже здания суда округа Чавес. Это мрачное помещение принадлежало налогоплательщикам и, не будучи полностью открытым для общественности, тоже могло подвергнуться обыску.

И пускай обыскивают. Пускай изымают все дела и компьютеры у него дома и на работе: все равно там никто не найдет даже мельчайших улик против него. Пускай отслеживают его трафик в Сети, пускай копаются в его компьютерах и судебных делах, пусть читают всю электронную почту за долгие годы – результат будет нулевой.

Большую часть своей взрослой жизни он прожил в страхе ареста, предъявления ордеров, вторжения детективов. Этот страх пожирал его так долго, что он стал предельно осторожен. И пока он опережал всех ищеек.

Страх поимки был вызван не тем, что его ждала бы расплата, а тем, что ему пришлось бы остановиться.

Его страсть к новым технологиям, обеспечению безопасности, установлению наблюдения, оригинальным научным штуковинам, даже слежке была порождена одним-единственным кинофильмом, название которого он давным-давно забыл. Он смотрел его, будучи испуганным встревоженным подростком тринадцати лет, один, ночью, в подвале, когда родители легли спать. Героем фильма был тщедушный недотепа, таких любят поколачивать окрестные хулиганы. Вместо того чтобы таскать гири и осваивать приемы карате, герой нырнул в мир сумасшедшей науки, шпионажа, баллистики, всевозможного оружия, в том числе химического. Он первым в своем городке купил компьютер и изучил программирование. Отомстив со временем всем своим обидчикам, он гордо отбыл в направлении пылающего заката. Кино было так себе, но юного Росса Бэнника оно подтолкнуло к действию. Он упросил родителей купить ему на Рождество и заодно на день рождения компьютер «Эппл-II». Пришлось вложить в это приобретение и 450 долларов своих собственных сбережений. В старших классах и в колледже он откладывал что мог на новые модели компьютеров и на продвинутые гаджеты. Сопляком он тайком подслушивал телефонные разговоры, потом, уже студентом, снимал плотские утехи своих сокурсников с подружками, записывал закрытые лекции, отключал камеры наблюдения, вскрывал замки, проникал в запечатанные кабинеты, сотни раз рисковал по глупости, но ни разу об этом не пожалел. Его никогда не ловили, не возникало даже опасности задержания.

Появление Интернета открыло для него новые бескрайние возможности.

Сняв галстук и пиджак, он бросил то и другое на кожаный диван, на котором часто спал. В углу находился шкаф с одеждой, здесь же имелся маленький холодильник с газированными и фруктовыми напитками. В сотне ярдах от кинотеатра было кафе, где он часто перекусывал в одиночестве, когда зарабатывался допоздна. Подойдя к толстой железной двери, он ввел код, дождался, пока дверь откроется, и шагнул в свой тайный мир, в свою Сокровищницу, как он гордо именовал эту каморку. Кабинетик площадью пятнадцать квадратных футов был звуконепроницаемым и полностью защищенным от пожара, наводнения, от всего на свете. Никто никогда его не видел – и не должен был увидеть. В центре стоял стол с двумя тридцатидюймовыми мониторами. Цифровые телекамеры на одной стене показывали его дом, кабинет, здание суда, постройку, в которой он сейчас находился. На другой стене висел шестидесятидюймовый плазменный экран. Две оставшиеся стены пустовали: никакой саморекламы, призов, дипломов, газетных вырезок. Весь этот мусор был выставлен напоказ на стенах, открытых чужим взглядам. В Сокровищнице ничто не указывало на личность ее владельца, имени «Росс Бэнник» не было нигде.

Если бы он завтра умер, то его компьютеры и телефоны ждали бы двое суток, после чего в них автоматически стерлась бы вся информация.

Он сел за стол, включил компьютер и подождал, пока загорится экран. Достав из портфеля два письма, положил их перед собой. Одно, с почтовым штемпелем Пенсаколы, информировало о расследовании, начатом КПДС. Второе, с дурацким стишком, пришло в конверте со штемпелем Монтгомери. То и другое отправил один и тот же человек примерно в одно и то же время.