Кто живёт в твоём чулане? (СИ)

   - Вы же замёрзните на ветру и простудитесь, - сказала вторая женщина. Ответа она также не дождалась. - Может, нам позвать кого-то на помощь?

   Тойво вздрогнул, то ли услышав её, то ли по иной причине. Он перевёл на женщин замутнённый взгляд, невольно заставив их податься ближе друг к другу.

   - Никого не надо звать, - не произнёс, а сипло прокаркал тогит.

   Всклокоченные волосы на его макушке были подобны нимбу. Он принялся остервенело чесаться - под мышками, шею, живот, едва не разрывая ногтями ткань рубахи. Женщины пошептались и пошли дальше по своим делам. Но до самого поворота дороги они то и дело оглядывались.

   - Негоже жить в одиночестве в его-то годы, - сказал одна другой. - Тут и головой повредиться недолго от уныния.

   Подруга согласно закивала.

   Женщины ушли, и Тойво сразу про них забыл. Он вновь уставился в сторону недальних холмов.

   - Мне надо лишь немного просвежить голову и собраться с мыслями, - донеслось от него. - Вот и всё.

   Кожа покрылась мурашками. Он с тоской посмотрел на входную дверь.

   Солнце поднималось над горизонтом. Тойво хмуро взирал на него, словно пытался подогнать взглядом. Пичужки порхали с холма на холм, радостно щебеча. Утренняя прохлада постепенно отступала, воздух прогревался. Но к этому времени тогит замёрз настолько, что даже внутренне оцепенение начало отпускать его. Он сидел, обхватив себя руками, и дрожал. В двух шагах от раскрытой двери в дом, где было тепло и...

   Одежда - рубахи, штаны и чулки - хранилась у него в комнате, но никак не в кладовой. Кладовая, вообще, располагалась в самой дальней части холма. И ведь уже светло. Ночь давно миновала.

   Тойво размышлял над этим.

   Прошёл Дуг Мортон, махнул ему, здороваясь. Тойво не ответил, провожая соседа взглядом и с какой-то злой ухмылкой наблюдая за тем, как его приветливая улыбка сменяется растерянным выражение, а затем озабоченностью.

   Тойво сидел, набычившись, пригнув голову, точно готовясь броситься в драку. Но разве его обижали? Напротив, ему хотели помочь. Если кто-то сидит полуголый на пороге дома и выглядит, мягко говоря, нездоровым, разве не следует хотя бы поинтересоваться - всё ли у него в порядке. Так почему же он оскаливается, заставляя случайных прохожих прибавлять шаг?

   Налетевший порыв залез под тонкую материю рубахи. Тойво вскочил со скамьи и зло замахал кулаками на невидимого врага. Нечленораздельное хрипение изошло из его горла. Точно прямиком в пропасть он ринулся в дом.

   Внутри его встретила тишина и сбитый в сторону половичок в прихожей. Дом уже успел порядком выстыть. Тойво осторожно прикрыл за собой дверь. Съёженный и скособоченный он шёл по коридору, заглядывая в комнаты, ожидая увидеть, сам не зная чего. Вокруг было спокойно.

   На раскрытую дверь в кладовую и лежащую возле неё скалку Тойво лишь покосился и скорее юркнул на кухню. Он знал, что сейчас в доме нет никого, кроме него - но это ничего не меняло. Дрожащие пальцы не желали слушаться. Вот, наконец, в очаге занялся огонь, даруя блаженное тепло. Тойво засунул ладони едва ли ни в самое пламя. Он ощутил, что согревается, что огромная тёмная тяжесть словно спадает с его плеч. И заревел в голос.

   Затем он сидел на кухне. Ел то ли поздний завтрак, то ли ранний обед, не замечая, что ест - главное еда была горячей. И говорил сам с собой. У него в голове объявился ещё один Малый Тойво, который беседовал с Тойво Большим.

   - Тебе могло померещиться, - говорил Тойво Малый. - Ночные тени и всё такое.

   - Нет-нет... Мышеловка была погрызена. Вот только ни у одной крысы не бывает таких зубов.

   - Ты много видел крыс? А, знаешь, какое ещё есть всему объяснение?.. Что это был просто сон. Ужасный сон. Могла вернуться прежняя лихорадка.

   - Сейчас я был бы тому только рад... Дверь открыта и скалка лежит там.

   - Но ведь никакой норы в кладовой нет - ты сам проверил! С этим-то ты спорить не будешь?

   - Проверил... Ах, если бы это были крысы, всего лишь крысы.

   Всё было так несправедливо. В чём он провинился?.. Идти ему было некуда, проситься на постой к другим он не желал. Что бы он им сказал? Его сочли бы свихнувшимся. И замерзать снаружи он не желал. И ничего дельного придумать он не мог. Голова его была пуста, как дупло старого гнилого дерева.

   Когда пропали его домашние на мягкой подошве тапочки, он не запомнил. Но вот скалка, всё время так и лежавшая у раскрытой двери в кладовую - он более не заходил в ту часть дома, ограничивался кухней, спальней и одной маленькой комнатой - исчезла на четвёртый день. Как и колокольчик с входной двери. Колокольчик был медный, с тонкой гравировкой. Его подарила маме двоюродная тётка Лиза на какой-то из юбилеев свадьбы, мама любила его мелодичный звон. В детстве Тойво часто специально выбегал за дверь, чтобы позвонить и порадовать маму.

   В ночь пропажи сквозь сон он вроде бы слышал его прощальную песнь.

   Ночами они лазили по всему дому.