Кубанский огонь

– И все-таки вы, Алексей Николаевич, знаете дело лишь с одной стороны. А есть и вторая. Да, Военное министерство пытается тормозить выдачу разрешений иностранцам. Но их взгляд узок, военные всегда мыслили пещерными категориями. И сорвали несколько британских заявок. Тогда генерал Бабыч как начальник области обратился в Совет министров с протестом против такой политики. Его поддержали Екатеринодарский биржевой комитет и Майкопская городская дума. Надо отдавать месторождения в разработку иностранцам. Надо! Деваться некуда. У русских промышленников нет денег. Разведка недр – весьма затратная статья, и, как правило, отечественные капиталы на этом и заканчиваются. До самой товарной добычи еще далеко, нужны огромные вложения. А кредит очень дорог. Бакинско-Черноморское товарищество на вере, которое и открыло «чудо», на нем же и разорилось. Права на разработку богатейшего пласта есть, а средств – нет. В результате они, три русских инженера, продали свои доли. Разумеется, англичанам. Теперь фирма называется «Компания по производству майкопских нефтепродуктов». И она успешно работает. Да, английская. В Баку и в Грозном успели хапнуть парижские Ротшильды. А по вашей логике нам надо вести себя как собака на сене: самим ничего не делать и другим не разрешать. Так, что ли? По-вашему, это лучше?

– А умно мы не можем себя вести? – рассердился статский советник. – Совместные капиталы привлекать, звать в контролеры государство. Ставить условия по ценам, поставкам, проценту привлечения русских…

– Такое условие есть, – перебил сыщика инженер. – Иностранцы получают право аренды участка, если предложат ответственного агента. Русского! И если не меньше половины работников на промысле будут русскоподданными.

– Ну хоть так. А что насчет реальной добычи? Англичане забрали себе девяносто процентов земли. А что они на ней делают?

– Как что? – удивился вопросу Юшкин. – Бурят, качают.

– Вы уверены? А вдруг они просто застолбили участки, чтобы не пускать в перспективную отрасль русских?

– Полноте, – рассмеялся Евгений Максимович. – Там бизнес. Люди деньги вложили. Их надо вернуть с прибылью. Кто может себе позволить омертвить капитал ради каких-то мифических задач?

– То есть общества работают? Вы ездите по буровым и проверяете?

– Я вижу их отчеты. Потом, сам масштаб промыслов достиг весьма значительных размеров. Те же англичане создали пятьдесят пять корпораций по эксплуатации майкопских месторождений. Их совокупный капитал превысил восемь миллионов фунтов стерлингов. Акции обращаются на Лондонской бирже, и сейчас они там фавориты. Спрос бешеный. Чего вам еще надо?

– Кто главный игрок в той игре? – взялся за карандаш питерец.

– Хм. Главный, пожалуй, Георг Твиди. Он руководит несколькими крупными компаниями. Через перекрестное участие – знаете, что это такое?

– Догадываюсь. Вы в моем капитале, а я в вашем, и мы вынуждены договариваться.

– Правильно. А чего плохого, Алексей Николаевич, в том, что надо договариваться? По мне, так это хорошо.

– Вернемся к Твиди. Он богат?

– Колоссально. Один из самых крупных капиталистов на сегодня. Здесь Твиди, конечно, почти не бывает, его арена – столицы. Хотя обещает приехать на открытие нефтепровода. В Екатеринодаре сидят два его представителя, Моринг и Гантер. Эти трудятся с утра до вечера и, кстати, часто бывают в моем кабинете. Иногда из Лондона приезжает мистер Эгнью, исполнительный директор АМК, Англо-Майкопской корпорации. Мы дважды с ним ужинали… Компании, входящие в корпорацию, занимаются не только добычей. Нефть мало извлечь из недр, ее еще надо доставить на перерабатывающий завод. Сейчас в Кубанской области строятся сразу два нефтепровода. Один из станицы Ходыженской тянут в Екатеринодар, хозяева этого дела – знаменитые бакинские промышленники братья Гукасовы. На третье апреля намечен пуск, именно туда приедет Твиди. Приходите и вы, я вас приглашаю.

– Спасибо, – кивнул сыщик. – А второй провод?