Куда уж хуже?

Как раз в этот момент резко изменился пейзаж за окном. С ровного трехполосного шоссе, петляющего среди радующих взгляд залесенных, поросших сочной травой холмов, они попали на узкие улочки без разделительных полос и с массой запрещаю­щих знаков, забитые грузовиками и фургонами. Это были своео­бразные «американские горки», петляющие по трущобам, мимо бетонных фабричных заборов и высоких закопченных кирпич­ных зданий с часами на фасадах, все как один показывающими неправильное время.

Мэй и Джон сидели на заднем сиденье и развлекались тем, что изучали дорожную карту.

Сьютланд? — Мэй подняла голову и стала озираться по сто­ронам. — Около Вашингтона есть местность, которая называется Сьютланд²⁸?

Ну да, — подтвердила Энн-Мэри. — Это недалеко отсюда, рядом с холмами Дистрикт.

Место, которое называется Сьютланд... — недоверчиво про­тянул Джон.

Мы будем его проезжать? — поинтересовалась Мэй.

Нет, — ответила Энн-Мэри. — Мы обогнем его по Кольце­вой, через Бетесду.

Энди, рулящий с беспечностью человека, которого совер­шенно не волнует, получит ли его автомобиль лишние вмятину- другую, поинтересовался:

Я уже выехал на Кольцевую?

Да. Скоро мы пересечем реку и повернем...

Какую реку?

Потомак, — с удивлением отозвалась Энн-Мэри.

А, ну да, Потомак.

Я что-то слышал про нее, — поделился с заднего сиденья Джон.

Я хочу, чтобы мы въехали в город с юга, — пояснила Энн- Мэри. — Это самый быстрый способ добраться до «Уотергейта». Поэтому нам придется переехать реку дважды.

Энди, ты просто обязан представить эту девушку Стэну Марчу, — заметил Джон.

Я подумал о том же, — признался Энди и, заметив вопро­сительно поднятую бровь Энн-Мэри, пояснил. — Это наш общий друг, которого больше всего на свете интересует, как быстрее всего попасть из пункта А в пункт Б.

И как, успешно?

Иногда Стэн склонен к крайностям. Это и есть твоя река?

Да. Теперь нам нужен поворот на бульвар Мемориала Вашингтона.

Мемориал Вашингтона? Его действительно видно отовсюду?

Через некоторое время ты перестаешь обращать на него вни­мание. Разве что так, самую малость, как на грузовик с платфор­мой на параде в честь Дня Независимости. А вот и наш поворот!

28 Suitland — по-английски дословно «страна костюмов».

 

Движение было очень затрудненным: отчасти из-за воскрес­ного дня, но в основном из-за туристов. Судя по номерным зна­кам, здесь были автомобили со всех Штатов. Их владельцы еще не догадывались, в какой ад они угодили. Энди уверенно лавировал между машинами, водители которых пытались перестраиваться из ряда в ряд, одновременно сверяясь с картами.

Теперь нам нужно на мост Фрэнсиса Скотта Ки²⁹, — скоман­довала Энн-Мэри.

Ты меня не разыгрываешь?

Вовсе нет. Вон, видишь указатель?

Энди свернул, и они вновь пересекли Потомак, на этот раз в северном направлении. Перед ними раскинулся город Вашинг­тон, напоминающий собственный макет почти в натуральную величину, решение о достройке которого никак не могли принять проектировщики.

Дальше все стало еще запутаннее.

Кто такой Уайтхерст? — спросил Энди, сворачивая по стрелке «Маршрут 29. Шоссе Уайтхерст».

Президент, после Гровера³⁰, — уверенно ответствовала Энн- Мэри. — Ни в коем случае не сворачивай с 29-й трассы. Особенно на 66-ю!

Прошвырнемся по трассе 66!³¹

— пропел Энди.

Не в этот раз. Шестьдесят шестая проходит под «Уотергейтом». И не сворачивай на 25-ю улицу. Нам нужна следующая, 24-я.

Я думал, что за 25-й должна идти 26-я, — заметил Энди.

Не всегда. — Энн-Мэри подождала, пока Энди повернет, и пока­зала. — Вон туда под углом идет улица Нью-Гэмпшир, нам туда.

Как скажешь.

Они притормозили на светофоре, и Энди принялся изучать уличные указатели.

Это что, Первая улица?!

Нет, это Ай-стрит³². В Вашингтоне все улицы, идущие с севера на юг, обозначаются цифрами, а с востока на запад — буквами.

Мы сейчас торчим на Нью-Гэмпшир³³. Что это значит?