Кукловод: Реквием по Потрошителю (СИ)

— Мастер, чья личность осталась неизвестной, его приспешники Зекури Ооцуцуки, Тцумики Ооцуцуки, известные как адские близнецы, Сато Орочимару, Карито Кадзуо, носивший эти годы имя Какудзу, а так же крышевавшая их подпольный бизнес глава клана Ооцуцуки — Ооцуцуки Кагуя, были убиты Акасуной Сасори. Полиция совместно со службой безопасности засвидетельствовала их смерть. Зекури и Тцукуми были распилены пополам, и их части тела были сшиты вместе. У Какудзу удалено сердце, а его глотка забита йенами. Орочимару в ходе сильного наркотического опьянения вскрыл сам себя. У Кагуи удалены все органы и разъята грудная клетка, от ребер которой шли нити, вшитые в выше перечисленных лиц. Лицо Мастера было обезображено до неузнаваемости, из-за чего его личность установить невозможно. Моя свидетельница Акияма Рейко готова это засвидетельствовать, как и смерть Акасуны Сасори. Во время начавшегося пожара система безопасности начала автоматическую блокировку дверей. Акасуна оказался заперт в одном из отсеков и сгорел заживо в эпицентре пожара. Как и тело Мастера, от которого остался только пепел. От тел его приспешников остались скелеты. В виду вышеизложенных фактов считаю целесообразным прекратить уголовное дело.

Джирая с угрюмой отрешенностью смежил веки, сложив ладони домиком. В сокровенном молчании, отведенном не для мыслей, но для признания победы с одновременным поражением. Они не победили, а лишь собрали пепел с побоища, где сражались за них третьи лица, чьи истории останутся на совести одного человека, способного вынести на своей спине чужие грехи — Учихи Итачи.

— Хорошо, я подпишу решение о прекращении дела Мастера.

— А также мое заявление об уходе. Я выполнил свою работу. Меня ждут мои обязанности в службе безопасности. — Итачи положил заявление об увольнении поверх рапорта.

Джирая тяжко вздохнул. Терять такого талантливого сотрудника — вверх безрассудства, которое он подчеркнул своей подписью на заявлении.

Но Итачи не ощущал себя ни свободным, ни победившим. Чувствовала ли тоже самое Акияма Рейко? Уже 15 минут помешивая давно растворившийся в чае сахар, полицейская разглядывала узоры блюдца, делая все, лишь бы не смотреть в глаза начальству.

— Рейко, я ушел из полиции.

— Чтобы привести здоровье в порядок? — с безразличием бросила Акияма.

— Я возвращаюсь в службу безопасности.

— Вы умрете, если продолжите насиловать свой организм.

— Я и так умру, такова расплата нашей семьи.

Рейко впервые за все время подняла пустой серый взгляд, когда-то бесцветные светлые глаза стали грязным омутом болота, жизнь в них погасла, и Учихе было больно видеть, как угасает сама Рейко. Тошно от того, что слова Мадары сбывались.

— Вы обманули полицию, не так ли? Между долгом и честью выбрали честь семьи? А как же ваша «справедливость»?

— Ты права, Рейко. Я переступил собственные взгляды, принципы, растоптал их подошвой в пыль, лишь бы сохранить благочестивое имя клана Учиха. Никто никогда не узнает ни об Обито, ни об Идзуне, для всех они останутся лишь выгравированными именами на плитке могил.

— Да что не так с вашим кланом? У вас все либо психопаты, либо социопаты, либо гении?

Итачи грустно улыбнулся, отчего сеть морщин, исполосовавших молодое лицо слишком рано, проступила сильнее.

— По легенде наш клан прокляли за тщеславие и гордыню. Клан Учиха берет свои истоки в конце Эпохи Муромати. Прославленный клан самураев, но лишь официально в исторических летописях. Если верить внутренней истории, передаваемой из уста в уста, клан Учиха славился своими ниндзя. Когда у самураев на первом месте стояла гордость и преданность своему сегуну, выраженная в безукоризненной самоотверженности, целью ниндзя было выжить и выполнить свою работу безупречно. Однако не весь клан был таким, лишь его ответвление. Детей забирали чуть ли не из пеленок, обучая искусству ниндзя. Проклятие связано именно с главой клана Учиха, а по совместительству и главой отряда ниндзя.

Учиха Адзуши, будучи главой и великолепным военным, часто участвовал в сражениях. Легенды гласят, что ему не было равных, блестящий, беспощадный самурай, что вел двойную жизнь. Ведь самурай не может быть ниндзя. Но он решил наплевать на традиции, которые блюли с особой щепетильностью.

Когда Адзуши возвращался с очередной военной кампании, он встретил девушку мифической красоты, на фоне кротких японских наложниц она выглядела лесной нимфой, что спустилась с гор, сохранив свое дикое очарование. Он забрал её к себе в наложницы и, в конце концов, сблизился с ней настолько, что игнорировал не только остальной гарем, но и законную жену. Конечно, жена уже успела понести от него детей, но тем не менее это ущемляло гордость придворных дам.

Адзуши сопутствовали магический успех и удача, он выигрывал все сражения, возвращаясь практически без ран, часто его видели едущего на коне вместе с его лесной нимфой, что уже порождало неприятные сплетни.

Дикарка — злой дух, такие сплетни повелись в крепости, что помогала одерживать победы.

Но большее оскорбление клан понес, когда дикарка потребовала сделать её законной женой.