Кто-то пришел через ФСБ (или с ним? или вместо него?) – кто-то такой, что лучше бы ему побольше премий в зубы, золоченых статуэток в лапы и поклонов почтительных в СМИ.
(Похожая история начинается и с театральным режиссером Кириллом Серебренниковым – рекомендую сравнить их фотографии между собой, а потом с одной картой Таро. С какой именно, подскажу дальше.)
Со сверхъестественной легкостью на ФСБ полились потоки золотого дождя, причем немотивированно, без соблюдения приличий. Как говорится, кого люблю, того дарю.
«Широкую известность Бондарчуку принесло телевидение. С 2002 года по 2004 он появлялся на канале СТС в качестве ведущего игрового шоу “Кресло”. За что в 2003 году был удостоен премии ТЭФИ в номинации “Ведущий развлекательной программы”, а в марте 2004 года стал членом фонда “Академия российского телевидения”».
Матушка! Они льют мне на голову холодную воду! Но я все равно не могу вспомнить никакого игрового шоу «Кресло». Всего-то десять лет прошло, должна помнить, я же без труда могу восстановить в пространстве головы спектакль Льва Додина «Свои люди – сочтемся» в Ленинградском ТЮЗе (1972 год), по мизансценам.
Но на запрос «шоу «Кресло» интеллект выдает «ничего не найдено».
И пошло-поехало!
Лучшая роль…
Лучший ведущий…
Лучший фильм…
Лучшее… лучший… а я ничегошеньки не понимаю.
Дебютная картина ФСБ «9 рота» – «лучший фильм» 2006 года, так постановили обе «академии», и «Ника», и «Золотой орел». Что там было? Вроде Миша Пореченков наигрывал безбожно. Мишу помню…
Красивые молодые ребята. Пошли на афганскую войну брать высоту и погибли. Надо выполнять приказы без рассуждений, такой смысл, что ли? Но ведь это «лошади кушают овес». Причем тут творчество.
Не знаю, причем тут творчество, сказано же: не люблю и не постигаю. Вот мистики подпустила для красоты, чтоб не заскучать.
Но можно обойтись в наших рассуждениях и без мистики – даже, наверное, и нужно без мистики.
Тогда так: что есть «дух времени»?
«Духом времени» называется совокупность поступающих тому или иному обществу приказов – приказов неведомо кого неизвестно откуда. Эти приказы одни выполняют, другие нет, но в любом случае они витают в воздухе, ощущаются во всем, что в данном времени успешно, модно, хвалимо и превозносимо.
К тому или иному качеству искусства момент успеха, моды и хвалы не имеет однозначного отношения. «Дух времени» может быть благожелателен к прекрасным и ценным вещам. На «Дорогу» и «Ночи Кабирии» Феллини очереди стояли, таков был «дух» пятидесятых годов, когда пережившие Мировую войну люди с азартной жаждой призывали Мировую душу вернуться на опозоренную землю. Бешеный успех Высоцкого свидетельствовал, что в советском подполье семидестых уже не одни диссиденты, а миллионы обыкновенных людей, и сквозь социалистический бетон веет неминуемо грядущей свободой. Это я к тому, что не все успешное надо заранее относить к суете сует и пене дней.
Однако иной раз подозрения наши оправдываются: «дух времени» ищет жертв. Тех, кто доверится ему абсолютно. Выполнит все приказы точно и в срок.
Каков дух нашего времени? Что в нем самое успешное, модное, хвалимое и превозносимое? Ответ найти нетрудно: все то, что связано с новым витком технологического развития общества. И все те, кто двигает это развитие, способствуя невиданному
(Бог-то, положим, давно умер, но природа, сука, все еще жива – и мешает свободному полету. Потеснитесь, мадам, справимся за вас и без вас!)
О технологии кино ФСБ может говорить, наверное, часами. Он тут дока и спец. Знает, понимает, умеет, любит. Область смыслов же для него как будто табуирована.
В Рунете есть свод цитат из ФСБ. Читать это неловко за «дух времени»: нельзя же своего агента оставлять таким беззащитным, совсем без всякого прикрытия.
«Если ты знаешь, что ты должен делать в этой жизни, нужно просто тупо к этому идти: ежесекундно, ежедневно».
«Самое главное слово в кино для меня, как для продюсера, это ответственность».
«Внутренняя порядочность – вот что для меня важно».
«Все расставит на свои места только одна вещь – это время, и с этим нужно смириться и идти дальше».
Как в домино: пусто-пусто. Идти – куда? Ответственность – за что? За то, чтобы потраченные 38 миллионов долларов превратились в 138?