Культурный разговор

Предполагаю, что миссия ФСБ состоит в том, чтобы приравнять кино к новой технике кино и сделать это смелее, мощнее и безогляднее всех своих современников. (Конечно, локально, в русском изводе – потому что задачи мирового масштаба поручены фигурантам другого континента.) Скажем, у коллеги Валерия Тодоровского только и хватило духу, что сделать евроремонт советского кинематографа. Балабанов – вообще антиквариат, кустарь-одиночка без мотора. Никита Михалков шагу не может ступить без сверхценных идей и засовывает своего «господа» во все фабульные прорехи то миной, то воробышком (поймете меня, если смотрели его кино последних десяти лет). Бекмамбетов? Уже теплее. Но еще слишком много привязки к старой школе – большие роли, сюжет прочитывается и даже какой-то «след смысла» имеется (как в моче бывает след белка).

А уже ничего этого не надо.

Да, такова его миссия – но она на ФСБ возложена. Он сам ее не выбирал. Нет, он сопротивлялся. Он не хотел быть стопроцентной марионеткой «духа времени». Этот момент биографии нашего героя вызывает у меня смутную симпатию.

Речь, конечно, о первой части «Обитаемого острова», где пиршество технологий отсвечивает несомненными живыми чувствами. Где остались интонации братьев Стругацких, которые строптиво возразили от имени свободных людей – «неизвестным отцам», облучающим народ из башен. Где проглядывает иногда режиссер-автор.

Высунул он из золоченой клетки не только умелые руки, но и бедовую голову. Выкрикнул, что любит свободу, фантазию, игру! И стало видно, сколько в нем еще искреннего, мальчишеского, безрассудного.

Всего-то обломок смысла приплыл к ФСБ через Стругацких от имени и по поручению гордых инженеров шестидесятых, с надеждой смотревших в звездное небо. Но хватило на явный привкус вольнодумства, хоть и в оболочке фэнтэзи.

Получил за это наш ФСБ от «Гомеостатического мироздания» вразумление крепкое.

И обрушило оно на режиссера давление такой мощи, что глаза ФСБ подернулись непроницаемой пленочкой.

И в лексике нашего героя произошли значительные изменения. Сезонные, можно сказать.

Патрриотическое воспитание…

Молодежь должна знать прравду о войне…

Трр… прр… хрр… грр… брр…

Сталинград.

3

Сценарии у нас теперь пишутся бригадами, не то что прежде, когда какой-нибудь бравый сценарист Ежов, приняв литр на грудь в Доме творчества кинематографистов, писал про все на свете – и про бой, и про девушку, что ждала на рассвете. Теперь про бой пишет один, про девушку на рассвете другой, на немецкой теме кто-то специально отслеживает, чтоб не очень-то обижать Ангелу Меркель, особенный человек мониторит процент юмора и слезы, и совсем особенный – чтоб происходящее все ж таки было 12+. (Хотя какие там 12+ с таким количеством трупов и с зазнобой немецкого капитана в аппетитных чулочках!)

Поэтому сценария в старинном смысле слова нет. Начинается картина с землетрясения в Японии, куда направлена часть МЧС. Некто (лица не увидеть и не запомнить) начинает рассказывать девушке под завалом, что у него было пять отцов. И далее мы услышим голос ФСБ, который от имени этого пожилого спасателя повествует о Сталинграде. Он сообщает лишние сведения о довоенной жизни персонажей. Проникновенно говорит, что «моя мама тогда…», вызывая желание напомнить, что его мама – замечательная актриса Ирина Скобцева. Вместо того чтобы показывать, играть – рассказывают и обозначают. Потому что нечего досадными «флешбеками» перебивать бушующие ритмы кинематического дизайна. Для какой нужды углубляться в жизнь персонажей, которые буквально олицетворяют собой выражение «пушечное мясо»?

Отвечая критикам картины «Сталинград», Бондарчук заметил, что ему странно, как это люди не понимают, что И.Тилькин и С.Снежкин (участники сценарной команды «Сталинграда») с их-то квалификацией всё сделали безошибочно, именно так, как было нужно фильму.

Для него имена Тилькин и Снежкин звучат как священные названия фирм, производящих швейцарские часы. А я в толк не возьму, какие стороны деятельности Ильи Тилькина привели его в «Сталинград». Сценарии «Бандитского Петербурга-3» и «Бандитского Петербурга-10»? «Агентство “Золотая пуля”»? Пьеса «Перезагрузка» – комедия о вселении души взрослого мужчины в тело младенца, в которой самоотверженно играл доблестный Юрий Стоянов? Пост главного режиссера петербургского филиала НТВ?

Сергей Снежкин – интересный, самобытный режиссер. Но он маниакально портит «исходный материал» своими безвкусными придумками, которые ему кажутся, наверное, гениальными – так он испортил «Похороните меня за плинтусом» Санаева и «Белую гвардию» Булгакова. (Кстати, в «Белой гвардии» у Снежкина сыграл наш ФСБ (Шполянский), и не оттуда ли вьется веревочка?) Почему я должна безоговорочно верить в уникальные драматургические способности Снежкина?