Курганник

Миновав усадьбу, всадники растворились в дрожащем зыбью воздухе. Зеленая дорожка травы, что стелилась под копыта коней, истончилась, исчезла. Воины промчались, не подняв дорожной пыли, не наскочив на мечущихся людей, никого не ранив остроконечными стрелами. Беззвучные и легкие — очередной каприз аномалии Шпаревой балки.

— Призраки, — облегченно выдохнул Виктор.

— Здорово получилось, правда. — Макар выглядел счастливым. — Класс! — Он подпрыгнул от удовольствия.

— Ты хочешь сказать… Ты их сам вызвал?

— Ты чё, Витек? Может, я и чокнутый, но всему есть передел… предел. Просто повезло.

Он, склонившись, уперся ладонями в колени, чтобы отдышаться.

— Здурово, здурово…

— Да, с непривычки шизануться можно. Особенно когда в тебя стреляют и ты не знаешь, что это призраки.

— А каково им? Представь: едешь по степи и — раз! — вокруг чужие люди, квадратные чудовища, — Зотов кивнул на машину, — со стеклянными глазами. Демоны — не иначе. А демона надо грохнуть. — Он выпрямился.

— Но в меня ночью стреляли настоящими стрелами, — возразил Ковалев.

— Настоящие всадники приходят из тумана. Из марева появляются призраки, — пояснил Зотов, оглядывая поле брани.

— Эх! Погуляли… — Он смущенно поскреб в затылке.

Перепуганный народ выходил из укрытий. Полный мужик глухо верещал из-под машины, мешая татарские слова и русский мат. В желтом жигуленке скулил Баширов. У входа в усадьбу стояла Любовь, скрестив на груди загорелые руки. Карие очи неотрывно смотрели на кузнеца не то с восторгом, не то с осуждением.

— Концерт окончен, — пробормотал Зотов. — Простите… если что.

Глава 19

Бессилие волка

Так! Что вам до меня?Что вам беда моя?Она лишь про меня, —С ней не расстанусь я!

И. В. Гете. Вильгельм Мейстер

Разбудил Виктора гусь. Ковалев даже сначала не понял, что за ор. В беседке так хорошо спалось на свежем воздухе, странные сны не донимали, как на диване, которого гость уже начинал побаиваться.

Дремота не отпускала, и Виктор, перевернувшись на другой бок, уткнулся носом в подушку. Однако новый крик птицы не дал уснуть. Захотелось просто полежать — ничего не вышло. Иные звуки коснулись слуха: шуршание, легкие стуки, едва различимое журчание, словно кто-то переливал из склянки в склянку воду.

Виктор вздохнул, перевернулся на спину.

— Привет, — сонно произнес он, разминая ладонями заспанное лицо. — Сколько времени?

— Шестой час, — ответил Макар, отмеривая на аптекарских весах щепоть мелко рубленной травы.

— Ты чего? Не ложился?

— Ложился, ложился, — пробормотал Макар, не отвлекаясь от занятия.

— А Лиза? — Виктор поднялся и сел. — Лиза вернулась?

— Лиза не вернулась, — глухо произнес Зотов.

Ковалев смолк, понимая, что друг не расположен к беседам.

На столе перед Макаром лежали пучки трав, склянки с настойками, пакетики из тетрадных листов, в которых хранились порошки. Отмеряя определенные доли, Зотов ссыпал ингредиенты в пол-литровую банку с алой жидкостью. Виктор сообразил, что друг колдует над «федоровкой». Покончив с настойкой, кузнец принялся за мазь, растирая сухие травы в ступке.

— Лизы нет нигде, — вдруг заговорил он.

— А волохатый не появился?

— Сквозь землю провалился, — с досадой произнес Макар.

— М-да, ситуация, — задумчиво откликнулся Виктор.

В беседку вбежал Рафинад. Прошелся, принюхиваясь к доскам пола, чихнул, наткнувшись носом на сухую былинку, упавшую со стола.

— Эй, собака! — шутливо окликнул его Виктор. — След возьмешь?

Щенок склонил голову набок, подошел к ногам Ковалева, обрадованный вниманию. Виктор поднял Рафинада на руки и почесал рябое, почти голое брюхо.

— Ты у нас служебная собака, Рафинад?

Щенок извивался, приоткрыв от удовольствия пасть.

— Нет, не служебная. Балованая ты собака. Никакого толку.

— И что теперь делать? — спросил Виктор друга, играя со щенком.

— А ничего не делать, — буркнул Макар.

— Так ведь…

— Не знаю я, что делать! — рявкнул Зотов, грохнув кулаком по столу.

Снадобья опрокинулись, травы и порошки перемешались, алая жидкость тонкой струйкой устремилась к полу.

— Не знаю, — сжимая кулаки, рычал Макар. — Все впустую: книги, тренировки, походы. Все к черту! На кой хрен мне все это понадобилось!

Он рывком обернулся к Виктору — волк в гневе с тоской в глубине горящих глаз. Ковалев почувствовал, как шевелятся волосы на загривке: перед ним стоял настоящий волк в человечьем обличье.

— Знаешь, что для человека главное?

Виктор отшатнулся, столько в Зотове было бессильной… мощи.

— Она ему нужна, понимаешь? Она одна! Деньги, слава, власть — дерьмо на штиблетах. Курганы, сила, ум — блажь, чушь собачья. — Макар выпрямился, гордо подняв голову: — Смотри на меня: любого в деревне порву на ветошь, знаний мне не занимать. — Он махнул рукой. — И что я без нее? — Зотов подскочил к другу, положил руку на плечо, заглянул в глаза. — Вот они просто бухают, и туманы им нипочем, — он указал рукой в сторону, видимо в сердцах говоря о своих товарищах-конокрадах, — а мне надо молиться, тренироваться, учить историю. Любая мелочь может стоить жизни…