Курсанты. Путь к звёздам

Таранов стоял в карауле и наблюдал из-за колючей проволоки, как сержанты покрикивают на подчиненных, курсанты выравнивают горы снега в аккуратные кубы и параллелепипеды, напоминающие огромные торты. В окнах казарм зажигается свет, и утро медленно, но верно завоевывает у ночи пространство розоватой подсветкой темных туч, неспешно уплывающих на восток. «Все-таки выравнивать снег кирпичиком лучше, чем гробиком. Хотя, в чем разница, кроме размера?» – он вспомнил, как в соседней батарее посмеялись над своим комбатом подчиненные. На проверке в казарме майор обнаружил в каждой курсантской тумбочке по одному кирпичу. 120 обычных красных или белых строительных кирпичей лежали внутри, как напоминание о том, что «равнять надо все кирпичиком!».

Именно так: «Равнять снег, как кирпичи!» – комбат говорил постоянно, организуя уборку территории зимой. Как кирпичи, он требовал равнять на кроватях подушки, отбивая их специальными досками. Эту батарею так и прозвали: «кирпичи».

Из трех смен в карауле Таранову больше всех нравилось стоять в первой и на посту номер два. Здесь, на складах, чувствовалась ответственность, часовой ясно понимал свою задачу, когда кругами обходил довольно большую территорию в ожидании нападения, воровства или еще чего-нибудь страшного. Считать шаги на каждом кругу, количество столбов «колючки», смотреть во все стороны или «бдить!», как верно подмечал Генка, было любимым занятием Семёна, когда Таранов стоял в этой караульной смене.

Здесь намного интереснее, чем задрав подбородок, смирно стоять на посту номер один «Знамя училища», самом важном и ответственном, куда ставят только отличников боевой и политической подготовки. Несколько раз Таранова ставили на этот пост в штабе. На пятачке второго этажа недалеко от дежурного по части «бдить» было тепло, но скучно. Через пятнадцать минут неумолимо тянет в сон, и все два часа на посту идет борьба с закрывающимися глазами. Чтобы отвлечься, он считал мух на потолке или отверстия в декоративной плитке стен. По принципу «четное количество дырок – повезет, нечетное – не повезет». Вспоминал в эти минуты все знакомые стихи и песни, таблицу умножения, воинские уставы, статьи гарнизонной и караульной службы. Даже пытался точить на мизинце свой длинный ноготь, который незаметно от замка отращивал не в первый раз… Но все равно его постоянно клонило в сон.

Самая спокойная смена – третья: лежишь себе на кушетке в «караулке», и спишь целых два часа перед выходом на пост. Ко второму курсу курсант способен засыпать мгновенно в любой ситуации. В любое время суток сладкую возможность провалиться в царство Морфея он не упустит и воспользуется случаем. Третья смена – время законного сна.

Меньше всего нравилась Таранову вторая смена: сидишь, как дурак, в караульном помещении, читаешь устав, а чаще убираешь, чистишь оружие – тоскливое время. И что самое противное – это жутко-кислый, до отвращения противный запах комнаты приема пищи в караульном помещении. Там прокисшим винегретом смешались ароматы остатков пищи и чая из двух десятилитровых фляг-бачков для еды каждой смены, запах прокисших «бычков от сигарет», свежеснятых портянок, пота часовых, кожи сапог, насыщенного гуталина, оружейного масла, талого снега с шапок и шинелей….

Этот запах окутывал все караульное помещение, и был типичным практически во всех воинских частях. Достаточно заглянуть на минуту в «караулку», чтобы потом месяцами срыгивать ее вонь. Сколько ее не моют, не чистят, а выветрить «духан», как называл Таранов этот аромат, никому не по силам. Только запах не стиранных неделю портянок, мог забить его.

Ох, армейские портянки! Вы заслужили не одну оду в свою честь. Вы сохраняли тепло ног у российских солдат сотни лет! Создавали уют и комфорт пяткам и пальцам! Ублажали бойца в длинных переходах, сокращали время его подъема, быстро сохли и легко стирались! Ваш запах слышала старушка Европа, и наслаждалась вашим «ароматом» Средняя Азия. Вы радовали глаза солдат своей новизной, и огорчали доблестных воинов своими дырками или застиранным видом. Ваше время прошло, и на смену подтянулась новая форма одежды… Четыре года в конце 20 века ходить в портянках?! Когда есть легкие и теплые носки, когда можно забыть сапоги, бегать в кроссовках и кедах, ходить в берцах и туфлях. Сложно понять, почему курсантам нужно было париться в этой исторической одежде, которую многие годы назад завещали им в пехоте отцы и деды. А о переходе на новую форму курсанты только мечтали. Иногда незаметно пододевали под гимнастерки «вшивники» – теплые вязаные жилетки, вместо портянок носили теплые носки, связанные мамами и бабушками. Каждый курсант знал: найдут или заметят командиры – придется расстаться с неуставной, но такой уютной формой одежды.