Курсанты. Путь к звёздам

Или еще случай, когда группа Таранова при подготовке очередного ответственного семинара так распределила вопросы и построила ответы, что вошла в историю училища «отличной группой». Они сотворили невозможное, как потом сами же писали в местной многотиражке: пятерки получили все, кто участвовал на занятии: за полные ответы, отличный доклад, убедительные дополнения, подготовку диаграмм и графиков, четкую организацию, отличную дисциплину на занятии, качественный обзор литературных источников, умелое руководство подчиненными, грамотные вопросы из аудитории. При этом каждый курсант отвечал только за свой участок, свое поручение и не лез глубже в суть. Внешне: отличная работа! Как выровненный снег кирпичиком на плацу. А по сути, как ни знали курсанты содержания темы, так ее и не узнали.

Таранов лишний раз понял, что в этой организации учебы память курсанта, как экскаватор. Сегодня учишь, зубришь, забиваешь свой пустой ковш информацией, а завтра выкладываешь ее на семинаре, зачете или экзамене в виде знаний. Послезавтра ковш – пустой! Ни-че-го в нем не остается. Заполняй его снова, чем хочешь, или радуйся металлическому звону пустой головы.

Его размышления прервала музыка. Дневальный громче, чем обычно, включил радиоприемник. Передавали новую песню со словами, которые аккуратно легли в пустой ковш курсанта: «Снег кружится, летает, не тает, и поземкою звеня, напевает зима, напевает все, что было у меня…». За окном продолжался снег. Густые пушистые снежинки кружевным ковром ложились на выровненные утром по линейке сугробы. Природа совсем не предполагала, что кто-то возьмется ее подравнивать, применяя армейский глазомер и курсантскую рабочую силу.

«Новые подразделения вышли навстречу непогоде», «Мы победили снег!», «Равнение на десятую батарею!» – такие появятся завтра заголовки в боевых листках. Всех, кто вернется с караула, отправят после ужина чистить, равнять, убирать снег, апеллируя к партийной совести каждого курсанта, важности выполнения ими комсомольского долга, необходимости поддержать добрые традиции и т. д., и т. п.

Полуметровый ночной снегопад вымахал в два раза выше за последние три часа, снег кружился, летал и не таял… Впереди у Таранова была еще одна бессонная ночь с лопатой в руках, а утром – чистый плац для передвижения курсантов и офицеров, очередные учебные занятия, суточные наряды и караулы. Мальчишечьи мечты о «ласточке» грели его озябшие руки, а мысли о её восточных глазах уносили в тепло, на юг, к дому.

Глава XV. Ласточка: вторая встреча

Недели проскакивали от спортивного праздника к соревнованиям на первенство училища, месяц летел от культпохода к увольнению, а Таранов так и не встретил свою «ласточку». В мечтах она всегда находила местечко рядом, а в буднях Семен сублимировал свою неуемную энергию во все, что его интересовало, привлекало новизной или лелеяло результатом.

Однажды на построении Слон склонился к нему, и прошептал тихо на ухо, чтобы никто рядом не услышал.

– Таран, мне диск Тухманова подогнали…

– Жду через полчаса в артистической…

Как и во все времена, молодежь семидесятых была неравнодушна к музыке. «Цветы», «Песняры», «Верасы», «Самоцветы», «Поющие гитары», «Битлз», «Ролинг стоунз», «Абба» и другие группы были на слуху у большинства. О диске «По волнам моей памяти» Давида Тухманова много говорили в казарме, но слышали его единицы.

В курсантской градации тех лет каждый курс носил свое имя: первый курс называли «Без вины виноватые», второй – «По тонкому льду», третий – «Веселые ребята», четвертый – «Как вас теперь называть?» К концу первого курса сложилась теплая компания «без вины виноватых», которые были неравнодушны к театру и могли выступать на сцене, декламировать, петь, танцевать, музицировать. На «тонком льду» второго курса призывом к их творчеству выступил, как уже бывало, комдив. На очередном построении он озвучил приказ руководства: готовим художественную самодеятельность на первенство училища.

Внутренних резервов второго взвода хватило бы на дивизион, поэтому к назначенному времени общими усилиями был сформирован вокально-инструментальный ансамбль «Комиссары» плюс хор с театральной и танцевальной группами, пара гимнастов, скрипач и фокусник.

Репетировали чаще всего в одной из артистических комнат, построенного к тому времени клуба, которым заведовал его начальник – майор Плетичев. Чем-то Матвей Пучик завоевал его доверие, и получил в свое полное распоряжение ключ от комнаты, где можно было складировать аппаратуру ВИА, репетировать диалоги и сценки, отрабатывать танцевальные «па», и просто слушать музыку на виниловых пластинках.

Вот на эту легкую возможность добраться до проигрывателя Слон и намекал. Ключ был у Пучика, о том, где он в это время находился, курсанты узнали от Мули. К поискам подключились Марк и Генка. А потому в артистическую комнату набилось с десяток меломанов в курсантских погонах.