Куртизан

Но так или иначе, сейчас Аристон более всего не хотел расстраивать своей “болезнью” любимых, которая пустила свои злосчастные и чёрные корни прямо в его юную и непорочную душу. Вследствие этого он искал в себе силы не показывать своих истинных чувств, своего истинного нравственного состояния и по возможности вести себя более-менее достойно, в то время, как жизнь совершенно потеряла смысл. К тому же присоединились мысли о возможной связи Флоры с Креоном. Тогда он сжимал крепко кулаки и злился от безысходности и обиды. Но все эти догадки сменялись приятными воспоминаниями, в которых Аристон был счастлив с возлюбленной, и тогда вся ненависть тут же улетучивалась, как эфир. Однако, просто сидеть сложа руки и бездействовать он тоже не собирался. Любым способом он должен выяснить правду – горестную или отрадную, не имело значения.

Единственное, что на данный момент его утешало, так это бесконечная ласка и любовь любимой матушки и чрезмерная забота бабушки Фемиды. Женщины только и делали, что всё время не отходили от кровати Аристона, обнимая его, целуя и балуя своими сладкими речами. Они так долго с ним находились, что Антиох начал постепенно ревновать их к его молодому господину, но виду не подавал, чтобы его друг чувствовал себя лучше после той злосчастной ночи и наконец приобрёл покой.

Однажды, когда Аристон полулежал на своей постели и тупо смотрел в потолок, поглощённый, впрочем, в свои неутешительные мысли, в комнату вошла фигура отца, а за ним и…

– Дайдорос, ты? – Удивлённо проговорил юноша, не веря своим глазам и осознанию того, что отец всё–таки сдержал своё обещание, подчинившись прихотям сына.

– Надеюсь, после встречи с бывшим учителем ты наконец выздоровеешь, сын мой, – ответил вместо Дайдороса Аристид. Он посмотрел с презрением на Дайдороса, а затем на Аристона. Аристон впервые за всё это время заулыбался, в глазах снова появился прежний блеск. Удовлетворённый успехом, он оставил их один на один.

Некоторое время учитель и ученик молчали, смотря друг на друга и словно изучая, как в первый раз. Наконец, Аристон не выдержал и обнял Дайдороса за его широкое и мускулистое тело. Дайдорос погладил юношу по его мягким волосам и прижал к себе.

– Не грусти, друг мой, ты ещё будешь счастлив, – проговорил Дайдорос.

Аристон высвободился из объятий и вопросительно посмотрел на учителя.

– О чём ты, Дайдорос? Неужели…

Мысленно он договорил: «Всё знаешь о том случае. Но как? Как ты мог узнать о Креоне? Или…быть может об этом известно уже всем. Всему острову Кифере. Всему Пелопонессу!» От подобных мыслей он побледнел и вынужден был сесть на край ложа, чтобы не упасть.

– Как ты узнал? – Сдавленно спросил Аристон.

– Я не дурак, Аристон, я вижу, как ты страдаешь. Отец твой настоящее животное, которое не достойно именоваться домовладыкой. Это он источник твоей болезни.

– Отец? – Не понял Аристон. – А Креон? Ты разве не о Креоне говоришь?

– Креон? Он снова тебя бьёт?

Юноша облегчённо вздохнул. «Не знает».

– Не говори так, Дайдорос, если считаешь меня своим другом. Мой отец вовсе не такой, каким я тебе его описывал и считал до не давнего времени. Он любит меня и по-настоящему ценит. И в этом я убедился. Уверен, что он радеет о моём счастье, а не о своём, принуждая меня жениться на Елене. Он лишь должен увидеть Флору, чтобы понять, что мы созданы друг для друга и я сделаю всё, чтобы организовать эту встречу.

– Наивный мой мальчик, – перебил его Дайорос и недовольно махнул рукой, словно отгоняя назойливых насекомых. – Аристид радеет вовсе не о твоём счастье, а о своём благосостоянии, которое увеличиться вдвое, когда он породнится с семьёй Елены. А кто такая Флора? Простушка. Не стоит утешать себя тщетными надеждами. Иначе при их не оправдании ты будешь ещё сильнее страдать. – Дайдорос некоторое время помолчал, но вскоре продолжил, уже другим тоном: – я обещал сделать тебя счастливым, я это сделаю. В Афинах живёт мой друг Клисфен, он поможет нам с жильём. Не позднее двух недель, мы должны покинуть Киферу. Я помогу тебе сбежать незаметно. Я напишу письмо.

– Но Дайдорос, я не могу предать своих родителей. Они не простят мне этого.

– Никто не говорит, что ты будешь их предавать. Ты просто уедешь, чтобы защитить честь Родины и вернёшься героем. Вот увидишь, они будут гордиться тобою.

– А если я не одержу победу? Что тогда? Почему ты так уверен, что именно я заполучу лавровый венок?

– Потому что ты – лучший. И я верю в тебя. Впрочем, у тебя есть ещё время, чтобы обдумать моё предложение. Кстати, – Дайдорос вытащил из-за ремня небольшой свёрток пергамента и подал его Аристону.

– Что это? – Не понял юноша.

– Это от неё, – ответил Дайдорос и улыбнулся. – Будь здоров.

Когда учитель палестры удалился из комнаты, Аристон тут же разорвал тонкую ниточку, скрепляющее писульку и лихорадочно начал читать: