Куртизан

Когда Аристон очнулся, то он не почувствовал на себе одежды. Было холодно и сыро. Как во сне. Он поднял голову и ощутил боль. Кажется, был сломан зуб. Юноша присел на пол, прижавшись к каменной стене и почувствовал вкус крови. Зуб и вправду был сломан. До не до конца. Он засунул в рот пальцы и стал нащупывать больной зуб. Немного поковырявшись во рту, он наконец нашёл сломанный зуб и сильным нажатием попытался сломать его. Раскачать не получилось. Тогда он схватил его и выдернул. Зуб вышел с корнем и боли больше не было. Пошла кровь. Кровь была солёной и вкусной…Аристон начал сосать её, ибо безумно хотелось пить. И есть тоже.

Там, где он находился, было темно. Очень темно и сыро. Такое чувство, что он сидел в какой-то яме или колодце. Где-то рядом капала вода. А наверху были слышны чьи-то шаги. Кто-то бегал. И по шагам Аристон понял, где он. Это был подвал.

Было холодно. Аристон покрылся гусиной кожей и задрожал. Он стал дышать себе в руки, пытаясь согреться. Так холодно ему ещё никогда не было. Он был совсем нагим, к тому же. Совершенно нагим. Только железный ошейник покрывал его шею. Он больно давил на кадык, отчего было сложно дышать.

«Что же я натворил? Я должен был убить Корбулона, но не смог…На что я вообще рассчитывал? Я и вправду очень глупый».

Он хотел вытащить амулет Киссы, но понял, что всё, что на нём было, забрали. Даже браслет императора. Он в гневе ударил кулаком об стену и разбил костяшки.

– О боги, – простонал Аристон и заплакал.

Только император мог сейчас спасти Аристона. Но императора рядом не было. И скоро крамольники доберутся до него и убьют. Совсем скоро в Риме назначен преторианский марш и совет сенаторов. Но Аристон ничего не мог сделать.

«Я хотел спасти императора, в итоге попал в руки Луция. А всё потому, что думал только о себе. На Кифере я радел о своём счастье, забыв про счастье Елены. Бедная Елена…Она любила меня, а я был к ней так несправедлив и равнодушен. Мой отец был прав. Он всегда был прав. Но я никогда ему не верил. Решил сбежать в Афины, чтобы прославиться, чтобы стать известным и моё имя висело на устах жителей Пелопоннеса. Опять думал только о себе. И в Риме. Афинодор умер из-за меня, Кисса сейчас страдает из-за меня, Александр страдает из-за меня и во всём виноват только я. Я не смог спасти императора, тогда зачем боги всё ещё не лишили меня жизни? Зачем?»

Но тут Аристон нашёл в углу небольшой и острый кусочек железа. Откуда он здесь взялся? Словно, ему кто-то его нарочито подложил. Аристон поднял его и осмотрел.

Руки дрожали, из глаз текли слёзы. Аристон направил острие себе на запястье и надавил. Больно не было, тогда он надавил ещё сильнее. Железо наконец проткнуло кожу. Аристон сжал зубы и провёл поверх вены, идущей к локтю, пуская кровь. Руки тряслись. Было больно и обидно. Обидно, что он вынужден умирать именно таким образом.

Вскрыв вены на первой руке, Аристон приступил ко второй. Он чувствовал, как кровь выходит наружу и тянет кожу. Было неприятно. Со второй рукой он покончил быстрее. Закончив, он отложил иглу и прилёг.

Кровь текла по каменному полу, затекая под ноги. Она была тёплой и согревающей. Аристон улыбнулся. В подвале стало ещё темнее и юноша закрыл глаза. В ушах зазвенело и вода, которая капала где-то рядом стала ударяться об пол ещё громче, а вскоре совсем перестала течь.

***

– Оё-ё-ёй, – говорил старческий голос.

Аристон приоткрыл глаза и увидел возле себя мутный белый силуэт, похожий на призрак.

– Зря ты это сделал, сынок, очень зря, – продолжил старик.

– Хватит с ним возиться! – Послышался голос Луция.

Старик убрал руки и встал.

– Ему нужно в постель, – сказал старик-лекарь. – Он умрёт здесь.

– Ты что это вздумал учить меня, старая крыса? И без тебя разберемся. Свободен.

Луций бросил мешочек с монетами в грудь лекаря, но лекарь не сумел его поймать, поэтому все монеты рассыпались на полу. Старик с сожалением посмотрел на полуживого Аристона и, не наклоняясь за деньгами, уставшей походкой вышел из подвала. Луций хмыкнул.

– Старый болван, – пробурчал префект. – А ты, щенок, – он обратился к Аристону. – Ещё раз повторишь подобное, я, – Луций наклонился к нему ниже. – Подвешу тебя к потолку за, – он схватил в руку гениталии и сжал. Аристон вскрикнул. – Ты понял.

И Луций ушёл, заперев за собой дверь. Аристон остался один. Было снова холодно и сыро. К тому же прибавилась сильная слабость и тянущая боль в предплечье, которыи были крепко перевязаны тканью. Юноша хотел закричать, но сил не было даже пошевелиться. Он закрыл глаза и уснул.

– Ты бросил меня! – Кричал Александр.

Глаза его были мокрыми от слёз. Он смотрел на Аристона и ждал извинений, но Аристон молчал. Ему было слишком стыдно.

– Теперь из-за тебя меня убьют, – говорил Александр. – Из-за тебя!

– Я хотел помочь, – ответил Аристон. – Но ты не хотел меня слушать. Всё ещё можно изменить.

– Ничего уже не изменишь, Аристон. Ничего.