Кузнецов против абвера

16 сентября 1959 года Николай Струтинский вместе с сотрудниками госбезопасности, судмедэкспертом, прокурором и свидетелями прибыли на место для эксгумации останков Дроздова и поиска места захоронения Кузнецова. До сумерек останки были найдены. Теперь стояла задача их идентификации на предмет принадлежности Николаю Кузнецову.

25 сентября 1959 года в Львовском городском судебно-медицинском морге провели исследование эксгумированных костей, составили протокол. Оказалось, что костные останки из 103 фрагментов принадлежат мужчине 33–35 лет, ростом 175 см, смерть которого наступила около 15 лет назад. Эксперты отметили также значительные механические повреждения лицевого отдела черепа, ключицы, костей грудины, кисть правой руки отсутствовала вообще.

Вывод: «Согласно характеру и расположению повреждений, травма могла быть вызвана металлическими осколками гранаты, разорвавшейся впереди вблизи тела пострадавшего».

Пытливый характер Николая Струтинского заставил его обратиться к известному ленинградскому антропологу Михаилу Герасимову — специалисту по восстановлению лица по черепу. Это он проводил пластическую реконструкцию образов Ярослава Мудрого, Андрея Боголюбского, Тамерлана, казаков, погибших под Берестечком, и других исторических личностей. Через несколько дней после исследования черепа Герасимов сообщил журналистам, что портрет и череп принадлежат одному и тому же человеку — Николаю Ивановичу Кузнецову.

Вот что писал Геннадий Афанасьев в одной из статей о Кузнецове:

«Кстати, Герасимов уже имел отношение к идентификации жертвы страшного противостояния на Западной Украине. В августе 1948 года в Рожнятовском районе Станиславской (сейчас Ивано-Франковская. — Прим. авт.) 

области боевики подполья ОУН* «Грома» по наводке местных жителей захватили сотрудников Московской геолого-разведывательной экспедиции профессора Богданова — 27-летнюю Наталью Балашову и студента Дмитрия Рыбкина. Их направили в район референта Службы безопасности (СБ) ОУН* «Зоряна», и геологи как в воду канули…

Около года 11 оперативно-войсковых групп искали пропавших, одновременно уничтожив 269 и взяв в плен 233 подпольщиков. Дело было на контроле у секретаря ЦК ВКП(б) А. Кузнецова (Балашова была родственницей авиаконструктора Туполева).

Только 1 августа 1949 года в лесу нашли две разрытые зверем могилы, а в них два черепа, кости, женские косы, пуговицы от рубашки Д. Рыбкина. Затем в бункере референта СБ Карпатского края Владимира Левого — «Иордана», который застрелил при попытке его захвата свою жену Дарью Цымбалист и покончил с собой, нашли протоколы допросов геологов «Зоряном».

Эсбист тогда назвал несчастных москвичей «опасными представителями московского империализма, агентами органов большевистской безопасности»; о Наталье говорилось, что она «на все вопросы отвечать отказалась, умерла на третий день допросов…»

Убитый горем отец Дмитрия Георгий, директор «Техиздата», отказался верить в смерть сына и добился отправки черепа Герасимову. Результат оказался неутешительным…»

Это было страшное время. Автор вспоминает его с содроганием. Многие кровавые вылазки бандеровцев продолжались на Ровенщине до конца 1950-х. Гибли ни в чем не повинные люди, помогающие отстраивать послевоенное Полесье…

Вот что рассказывали ветераны военной контрразведки, служившие в конце 1960-х во Львове вместе с автором, свидетели церемонии захоронения останков Героя Советского Союза Н.И. Кузнецова.