Кузнецов против абвера

«Все наши силы на поддержку нашей героической Красной Армии, нашего славного Красного Флота! Все силы народа — на разгром врага! Вперед, за нашу победу!»

А тем временем кровавое колесо войны, запущенное вермахтом, катилось на восток. Танковые группы, ставшие вскоре 1-й, 2-й, 3-й и 4-й танковыми армиями, возглавляемые генерал-полковниками Эвальдом фон Клейстом, Гейнцем Гудерианом, Германом Готом и Эрихом Гепнером, броневыми клиньями врезались в поля сражений, разделяя наши войска и уничтожая их.

Группе армий «Центр» во главе с генерал-фельдмаршалом Федором фон Боком было приказано ударить по войскам Красной армии и взять столицу СССР Москву. Враг стремительно приближался к сердцу России. И только под Смоленском Красной армии в ходе местной стратегической оборонительной операции с 10 июля по 10 сентября удалось задержать врага на два месяца. Неприятель делал ставку на танкового стратега Гудериана, который совместно с генералом Клейстом, соединившись в районе Лохвицы, оказались в тылу Юго-Западного фронта. Судьба его завершилась трагически. 532 тысячи воинов Юго-Западного фронта попали в котел. Фронт был разгромлен, из окружения смогли вырваться только около 20 тысяч человек. В сентябре пал Брянский фронт.

Пока противник расправлялся с частями РККА в украинском и брянском котлах, на фронтах произошло некоторое затишье. Но это было затишье перед бурей. Второй опасный котел готовился под Вязьмой. На помощь группе армий «Центр», нацеленной на Москву, Гитлер приказал скрытно перебросить из-под Ленинграда 2-ю танковую группу генерал-полковника Эриха Гепнера. После этого общий потенциал группы армий «Центр» составил около 1,8 миллиона человек. В очередной, Вяземский котел попало около 600 тысяч советских военнослужащих. Это было страшное побоище — вырвалось из окружения всего не более 85 тысяч красноармейцев. Таким образом, Гудериану открывалась дорога на Москву.

Вызванный из Ленинграда для «тушения пожара» Георгий Жуков позже так описал сложившуюся тогда обстановку: «Фронта на Западном направлении фактически уже не было, образовалась большая брешь, которую нечем было закрыть, так как никаких резервов в руках командования Брянского, Западного и Резервного фронтов не было. Все пути на Москву были, по существу, открыты».

Немец активничал и к октябрю стоял в некоторых местах уже в 30 километрах от столицы, рассматривая золотые купола ее церквей в бинокли с цейсовской оптикой…

А в Москве к этому времени было нервно, неспокойно, запаниковало чиновничество, появилось мародерство, и хаос готовился задушить москвичей мертвой хваткой. Эвакуационный поток заполнил магистрали в восточном направлении. Второй столицей СССР сделали Куйбышев, куда отправилась часть высокого чиновничества во главе с Калининым вместе с семьями. Убыли туда и иностранные представительства. Сталин и Ставка Верховного главнокомандования оставались в Москве и руководили ее обороной. И это несмотря на то, что гитлеровцы коваными сапожищами уже колотили в ее двери. О столице октября 1941 года написаны сотни и тысячи книг и статей. Нет смысла повторяться, лучше очевидцев не напишешь.

Для поднятия боевого духа москвичей и всего народа 7 ноября 1941 года Сталин вынужден был организовать Парад войск Московского гарнизона и выступить на нем с проникновенной речью. Он начал с обращения:

«Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, рабочие и работницы, колхозники и колхозницы, работники интеллигентского труда, братья и сестры в тылу нашего врага, временно попавшие под иго немецких разбойников, наши славные партизаны и партизанки, разрушающие тылы немецких захватчиков!

От имени советского правительства и нашей большевистской партии приветствую вас и поздравляю с 24-й годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции…»

Дальше он говорил о временной потере ряда областей и о том, что враг оказался у ворот Ленинграда и Москвы. Он надеялся, что после первого же удара наша армия будет рассеяна, но жестоко просчитался. Сталин привел исторические параллели: