Квантовая механика и парадоксы сознания

Удивительным было не то, что попал, это могло быть простой случайностью. Удивительным и трудно описуемым было это необыкновенное странное чувство непоколебимой убежденности в том, что вот сейчас произойдет то, что должно произойти. Я это чувство запомнил на всю жизнь. Измененное состояние сознания.

Бывают такие удивительные состояния невероятной убежденности в том, что все случится именно так, а не иначе! И я с такими феноменами сталкивался, и другие люди. И каждый раз эта странная «дикая уверенность» брала верх над невозможностью. Точнее, над маловероятностью. Как и почему это получается по Менскому, мы опять-таки увидим позже, а равно поймем, отчего ключевую роль в этом играет эмоциональная вовлеченность.

А пока замечу, возвращаясь к теме, что депривация может не быть настолько полной, как в камере Джона Лилли, порой достаточно частичной – такой, например, как у космонавтов на МКС. По понятным причинам при Советской власти космонавты не очень распространялись о том, какие штуки выкидывало их сознание во время пребывания на орбите, чтобы их не сочли сумасшедшими и не поперли из отряда космонавтов, и тогда прощай высокие зарплаты, дефицитные продукты, финские сапоги для жены, звания Героев Советского Союза и внеочередные автомобили «Волга». Но потом времена изменились, «Волги» потеряли актуальность вместе с Советским Союзом, и некоторые из космонавтов начали делиться рассказами, как их плющило на орбите.

Первым, насколько мне известно, про это поведал публике космонавт Сергей Кричевский. Он рассказал, что с его коллегой приключилось следующее: в одном из полетов тот вдруг превратился в животное. И не просто в животное, он буквально стал динозавром. Причем, об этом свидетельствовали все его органы чувств. Он видел, слышал и чувствовал, как переступает своими лапами с перепонками и когтями, пробираясь через растительность. Он словно подключился к какому-то общему информационному полю и поймал чужую передачу.

Отождествление космонавта с этим ящером было исключительно полным. Вот как рассказ коллеги передает Кричевский, сделавший об этом феномене доклад в Новосибирске: «Слияние его “я” с биологической сущностью древнего ящера было настолько полным, что все ощущения этого, казалось бы, чужеродного для него организма воспринимались им как его собственные. Кожей спины он чувствовал, как вздыбливаются роговые пластины на хребте. О пронзительном крике, вырвавшемся из пасти, он мог сказать: “Это был мой крик…”».

https://www.kp.ru/daily/23579.4/44499/

Однажды «КП» поделилась подобного рода откровениями космонавтов, вернувшихся с орбиты. В статье, в частности, приведены следующие интересные воспоминания космонавта Владислава Волкова, который смотрел в иллюминатор: «Внизу летела земная ночь. И вдруг из этой ночи донесся… лай собаки. А потом стал отчетливо слышен плач ребенка! И какие-то голоса. Объяснить все это невозможно. Почувствовать – да!»

А руководитель ансамбля электроинструментов Вячеслав Мещерин, концерт которого прослушал Юрий Гагарин, рассказывал, как первый космонавт признался ему, что во время полета в его голове звучала очень похожая музыка.

Георгий Гречко поделился, как во время пролета над Магеллановым проливом, где погибло множество кораблей, вдруг ощутил состояние опасности. Я намеренно немного неуклюже сформулировал последнее предложение – вместо «ощутил опасность» или «возникло чувство опасности» написал «ощутил состояние». Я хочу, чтобы слово «состояние» вы запомнили, оно нам в дальнейшем пригодится.

У других космонавтов были аналогичные видения: кому-то казалось, что он попал в другое время и другую цивилизацию. Но один необычный случай я бы хотел выделить особо. Как-то перед очередной стыковкой с МКС командир корабля не смог выйти на расчетную траекторию, почти полностью истратив запас газа для корректировочных маневров. Стыковка оказалась под угрозой срыва. Запаса оставалось буквально на один маневр. В эмоциональном плане ситуация была очень напряженной.

По инструкции маневрирование должен осуществлять командир. Но в этот момент у бортинженера внезапно возникла сильнейшая уверенность в том, что маневрирование он должен взять на себя. И командир, не возражая, управление ему передал. Это произошло без всяких слов. И в полном противоречии с инструкциями.

Как вспоминал потом бортинженер, он находился «в каком-то трансе» и словно выполнял команды, возникавшие в его голове. Стыковка на последних граммах маневрового запаса произошла успешно. Хотя космонавтов потом из ЦУПА отругали за нештатные действия…