Квартира № 41

Почти осушив бутылку бюджетного «Пино Гриджио», Надя решила запереться дома на несколько дней. Как показывала практика, это был единственный способ избегать неприятностей.

– Бегемот! Ну почему я такая дура? – обратилась она к коту, но, так и не дождавшись ответа, переместилась вместе с бутылкой в спальню, где вскоре отправилась на свидание с Морфеем.

31 декабря около двенадцати часов Надя проснулась от страшной головной боли и едва могла дотрагиваться до затылка. Кое-как она поднялась с кровати, доползла до ванной комнаты. Ощупав голову, Надя заметила, что пальцы стали липкими от крови, которая уже начала запекаться, но рана была относительно свежей.

Надя уже думала набрать номер Игоря, но страх, что он может не взять трубку, пересилил желание позвонить. Написать ему, что она разбила голову, и снова наткнуться на холодное молчание? Ну уж нет. Второго подобного холодного взгляда Надино самолюбие не выдержит. Уж лучше прибегнуть к помощи малолетнего беса, решила она и, шатаясь, поплелась на несколько пролетов вниз.

– Привет! – выпалила она горе-школьнику, когда тот открыл дверь. – Слушай, я, видимо, во сне ударилась о спинку кровати, – продемонстрировала она ему свою рану и обратилась с вопросом: – Водить умеешь?

– Умею, – его голос был смущенным и виноватым. Коля догадывался, что своим враньем накосячил. – Но сама понимаешь, прав у меня нет.

– Плевать, поедем переулками до ближайшей больницы. Если я поверила, что тебе двадцать, то и полицию, если что, в этом убедим.

– Как скажешь.

В городской больнице было безлюдно. Видимо, затишье перед бурей в новогоднюю ночь, когда под утро первого числа начнут обращаться жертвы пиротехники, паленого алкоголя и любители на хмельную голову помериться мышцами.

– У вас сотрясение головного мозга. Но гематомы нет, так что смысла в госпитализации я не вижу, – констатировал свой диагноз седовласый хирург в занятном пенсне.

– Это что должно было тебе сниться, чтобы с такой силой удариться о спинку кровати? Неужели я? – перебил врача Коля.

– Не иронизируй. И без того тошно. Кстати, в прямом смысле слова. – Надя придерживала лед на макушке, который ей выдала медсестра.

– У вас может быть рвота в ближайшие часы. Это нормально. Поэтому телевизор не смотреть, за руль не садиться, и предпочтителен постельный режим хотя бы три дня.

– Может, пакетик дать? – поинтересовался малолетний бес, когда они сели в машину.

– Нет, просто отвези меня домой и донеси до кровати. А потом обложи подушками со всех сторон.

– Хочешь, после двенадцати приду к тебе с шампанским? – снова начал борзеть Коля, почувствовав себя спасителем.

– Эй, малолетка! Какое шампанское? Апельсиновый сок и газировка – твои лучшие друзья. Кстати, для семнадцати лет ты неплохо водишь.

– А ты неплохо сохранилась, старушка! – Коля наконец расслабился, почувствовав, что они перековали мечи на орала.

– Ты просто пользуешься сейчас моим беспомощным положением.

Спустя несколько часов Коля отправился проведать Надю. Он появился с целым арсеналом лекарств из домашней аптечки и каким-то волшебным отваром.

– Горько как! – жаловалась Надя на дымчатое варево, которым молодой демон ее отпаивал.

– Пей давай. Это мама моя передала. Хорошо помогает от тошноты.

– Ты совсем с дуба рухнул, рассказывать про меня своей матери? Она в гробу видела такую старуху в любовницах своего сына.

– Да ладно, она думает, что тебе двадцать пять.

– Это должно меня сильно утешить? Но за скинутые восемь лет спасибо.

Коля забрался на кровать к Наде и, поглаживая Бегемота, снова начал прокрадываться в потаенные уголки ее жизни.

– Почему у тебя нет детей? – задал он сакральный для Нади вопрос.

– Случайно они не получились, а специально мы с мужем не особо старались. Оба проверялись, ни у кого патологий нет. Просто, видимо, несовместимость.

– Но ты ведь хочешь детей? – допытывался Коля.

– Не знаю. Когда-то я думала, что если ты замужем, то дети должны быть.

– Должны! – выступал за патриархальную модель брака малолетний бес.

– Запомни! – Надя перевалилась всем телом на молодого демона. – Раз и навсегда заруби у себя на носу! – И провела пальцами по его горбинке на переносице. – Никто и ничего никому в этой жизни не должен. Чем раньше ты это поймешь, тем проще тебе будет с людьми.

– Опять учишь уму-разуму? Мы же договаривались, я везу тебя в больницу, а ты забываешь про то, что мне семнадцать.

– Все, замолкаю… Я помню про наш уговор. – Надя снова словила головокружение и переползла на свою подушку.

– Вот-вот. Молчи и пей давай, – протянул он ей термос с отваром.

– Кстати, я рассыпала таблетки, – посетовала Надя, перестав морщиться от варева, которое честно выпила до дна. – Поможешь собрать? А то Бегемот их нажрется.

Коля присел на корточки и принялся аккуратно собирать капсулы, сдувая с них пыль. Пошарив рукой под кроватью, он поднял с пола обручальное кольцо, инкрустированное сапфирами.

– Смотри, похоже на обручальное. Твое? – повертел он находку. – Видимо, закатилось в щель паркета.

– Нет, я свое обручальное раздавила плоскогубцами и спустила в унитаз.

– Тут написано: «Моей В.».